Аничков мост. 1
глава 1.
ДЕД.
Cебе я лгу.
Себе я лгу, зачем? не знаю:
Без крыльев лезу в птичью стаю,
Без кулаков влезаю в драку,
Безумно верую в собаку.
С ногами, вроде, но хромаю,
Огнем неоновым пылаю?!.
О звёздах думаю ночами, а днём о быте вместе с вами.
Себе я лгу, зачем?.. не знаю -
Уже давно я не летаю.
* * *
Дед. /посв. И.Сумину/
Ночь, где твоя красота,
Где же осень гнедая?..
В лунном свете седая,
Перелетная стая.
Листья скребут тротуар,
Тени крадутся... кошмар!
То ли сон, то ли мозг перегружен?
Повстречался мне странник:
- Кто ты?
- Ночи посланник!
- Я не звал тебя, ты мне не нужен.
Шрам на впалой щеке,
Посох в сжатой руке,
На плечах рваный плед?!.
Как не к стати ты, Дед.
Я пропал, это ясно.
Что-то шепчет не связно,
О каком-то пространстве,
О смирении, буйстве...
Обратился он, вдруг, ко мне:
- Ты со мной, или в дом к жене?
Что молчишь, отвечай.
Нет? ну, что же, прощай.
Иcподлобья старик
Посмотрел на меня,
А в глазах птицы крик
Уходящего дня?!.
Словно вечность листал...
Резкий ветер трепал
Его длинные волосы.
- Дед, куда ты, постой!
Ты мне послан судьбой,
И тебя, Дед, по голосу
Я узнал... час пробил,
К черту силу могил,
Ты мне дал силу духа -
Ночь моя повитуха!
В его красных глазах,
От бессонных ночей,
Появился таинственный
Отблеск свечей.
...Свет огней вдалеке,
Посох в сжатой руке;
Сколько ж минуло лет?..
Как ты вовремя, Дед.
* * *
Шанс.
Ещё один шанс дан судьбою мне был,
Чтоб спеть смог о тех кто здесь жил, кто не жил;
Распахивал дверь или вешал замки,
О тех кто в достатке стонал от тоски.
О краже святого из нашей души,
Её не восполнить: греши не греши;
О том что есть правда, но есть ещё ложь
И если теряешь - уже не найдёшь.
Всё чаще встречается трусость и лесть,
Нет Русского духа, потеряна честь.
Вторую подставить Христа был завет,
Но третьей щеки на лице твоём нет!
* * *
Дом на цепи.
Протянула цыганка мне цепь и сказала:
Посади на нею беспокойный свой дом,
Будет все у тебя, что тебе не хватало.
А еще нагадала мне свадьбу, потом.
Что касается свадьбы - был трижды женат я,
В это я не поверил и сразу отверг.
Цепь, конечно, забрал и себя проклиная
Посадил на нее дом, взял на душу грех.
Усмехнулся мой дом: пропадешь с ней, хозяин.
Но уютно, тепло, живу словно в раю;
Стал работать как все, бросил пить и скандалить.
Говорят на земле теперь прочно стою.
И так прочно стою, что взлететь невозможно,
Да куда там взлетать и упасть не дают:
Схватят где на лету, где поддержат любезно.
Прав был дом, предсказав - на цепи пропаду.
Стали дни походить друг на друга и лица,
На единый мотив - нудно песни звучать.
По ночам стало племя цыганское сниться...
Я порву эту цепь, не хочу пропадать!
Что метался, чего мне тогда не хватало,
Захотелось за всем и за всеми успеть?
Но теперь цепь не просто порвать без скандала,
Проще было б совсем мне ее не иметь.
Но порвал я ее!.. и опять повстречалась
Мне цыганка, что чуть не сгубила мой дом:
В этот раз для тебя я судьбу подковала,
И теперь должен ты подружиться с кнутом.
* * *
И меня земля впитает,
А пока живу
Душу мысль одна терзает,
Как коса траву,
Как случилось?.. все что было
В этом диком сне,
В лабиринте заблудилось,
Сгинуло во тьме.
Мне казалось выход рядом,
Поворот и свет.
Но тупик: горит лампада
Под иконой лет;
Проплывают чьи-то лица,
В обрамлении дней;
Тлеет жизнь и дым струится
Над душой моей.
Ну, а все же, что-то было?..
Поиск бытия;
Значит сердце закалило
Пламя бунтаря.
Не сидел в тепле уюта,
Пусть на дне, но жил!
И не требовал салюта,
Просто всех любил.
* * *
Подводные камни.
Упругими рвемся вперед парусами,
Земля - как мираж, не сойти бы с ума;
Ее породнил горизонт с небесами,
Но там притаились подводные камни,
Их черный оскал виден только в шторма.
Приблизился бриг наш к невидимой грани,
Без риска удач не бывает и в бриз;
Волну под себя, чтоб подводные камни
Не впились нам в брюхо своими клыками,
Вдруг с гребня волны мы срываемся вниз?!.
Но черный оскал, злобно клацнув зубами,
Ушел в глубину отступив в этот раз,
И первая схватка осталась за нами.
Другая волна подняла над камнями,
Чтоб с самой вершины на них сбросить нас.
Упрямо идем по невидимой грани,
Прорвемся, погибнем - нам знать не дано.
Оскалились злобно подводные камни,
Вот-вот вспорят днище своими клыками,
И не было б веры - пошли бы на дно.
Прорвались!.. вслед брызгами камни плевали,
Потрепанный бриг наш творил чудеса?!.
А мачты, устав от натуги, ворчали,
Что реквием камни свой не до-кричали
И рано еще убирать паруса.
* * *
Тарикат*
О щит замшелый ворон когти точит,
Секирой месяц раскроил закат;
Дробь барабана мне судьбу пророчит,
Тьма приближает мерный стук лопат.
Босые ноги погружая в вечность
Иду на звезды, обходя костры,
Где не нужны ни слава, ни известность,
За горизонты в Пировы** миры...
Доносит ветер песню под сурдину,
В небесном чане закипает ртуть;
Стреляют сзади - им удобней в спину,
А встречные, с усмешкой: В добрый путь!
Зря на меня они наводят порчу,
Кричат с обочин чтоб умерил пыл...
Вскрыл нож рассвета раковину ночи
И перламутр небесный осветил.
Мой путь не хожен, черт здесь сломит ногу,
Над головою кружит воронье...
Мы можем только выбирать дорогу,
Дальнейшее зависит от нее.
*путь /ар./
**старец, наставник
/перс./
* * *
Негатив.
Как под прицелом меткого стрелка,
Натягиваю до предела нервы.
Не просветляется моя строка,
Опять в крестах, когда же будут червы?
Разбросанные мысли смысл крадут,
О чем ни думай все одно и то же:
Вот площадь, обреченного ведут;
Он на костре уже... мороз по коже.
Листаю инквизиции дневник,
Где рядом мысль и темнота людская.
И пусть давно затих предсмертный крик,
Костры горят на время не взирая...
В кредит нам вечность выдала века,
Мы разбазарили кредит на даты:
Прошли от колокола до звонка,
До "Красной книги" - счета на расплату.
Опять в крестах и мысли смысл крадут;
Не думай, думай все одно и то же:
Не изменил состав свой, даже, Страшный суд!
О чем я говорю и кто поймет?!. О, Боже!
Жесток был инквизиции закон,
Но может он отсрочил час расплаты?
Как знать... несчастье счастью бьет поклон;
Грань дней, ночей - кровавые закаты.
* * *
Жизнь калила меня до бела,
Закаляя в березовом соке;
Но мой мозг поразила стрела
Метко пущенная на востоке.
Озлобев от безликих кашар,
Одиноким рычал в поле волком;
Уходил от сурдин и фанфар,
Различая друзей по наколкам.
Пять тузов выпадали не в масть,
Подкидным разжигая в нас страсти;
Но, оскалив беззубую пасть,
Я их рвал без различия масти.
Вдохновенье вливалось в стакан
И тонули в нем цепи и плахи.
Проносился я как ураган,
Разгоняя безумные страхи.
Бог свидетель, я знаю людей:
Станет близкий скорее далеким...
Не везде нахожу я друзей,
Но везде остаюсь одиноким.
* * *
Моя тень.
Бездны взгляд рвет в клочья тело,
Пустота пронзает мозг,
На душе следы расстрела,
Соты в ульях - свечкам воск.
Перепаханы дороги,
Время - кони, храм в дали:
Здесь подрезаны подпруги,
Там кресты стоят в пыли.
Отцвели давно каштаны,
Паутина в небесах...
А Господь стоит, упрямый,
У распятья на часах.
Вера брошена на свалку,
От бесчестья не спастись;
Приготовили удавку
Всем кто рвется вверх и вниз.
Пропитались ризы салом,
От креста остался плюс;
Небо выглядит усталым,
И во рту прорвался флюс.
Солнце катится на запад,
Удлиняя тень мою,
А иконы, словно лапоть,
Где-то перепродают.
Круг, сужаясь для порядка,
Превращается в мишень...
Скверно на душе и гадко -
Жив не я, а только тень.
* * *
Двери.
Не ищу чья в том вина -
Не допит бокал вина,
Значит не с кем.
Не до песен мне теперь:
Где забита накрест дверь -
Пыль, да плесень.
Всем репризам вышел счет,
Обложили... коду код
Доиграю!
И кому-то на беду,
Из кольца я в круг войду,
Дверь взломаю.
Все вхожу в проем дверной,
Но я вновь перед стеной,
Рвутся струны.
Пробиваюсь на пролом...
Это будет мой псалом
Посвященным!
Где есть дверь - слаба стена,
Даже если не одна
Выход будет.
Только выход - тот же вход,
Кто и как о том споет,
Как рассудит.
Значит это не по мне,
Я натянутой струне
Доверяю.
А пороги обивать,
Дверь открытую искать -
Презираю.
Чем всю жизнь глотать слюну,
Лучше раз порвать струну,
Сплюнуть кровью!..
Если кто-то не поймет,
Пусть как жил, так и живет:
С хлебом, солью.
* * *
Мои - вера, надежда, любовь.
Тот не прав, кто решил, что мне жизнь искалечил
Путь изломанный, он мне был выбран судьбой.
А спасали от бед не церковные свечи:
Мои вера, надежда, любовь шли со мной.
У судьбы никогда не просил я отсрочки,
И добро мое путали часто со злом;
Много раз доводили в дороги до точки,
Но не бил - даже в картах козырным тузом.
Дни, недели и месяцы к югу летели,
Но на север года безвозвратно брели...
У кого-то синицы в руках постарели,
А меня все зовут в синеву журавли!
* * *
Я в ночь уходил...
Упадок пророчил смертельный исход,
Из рук вырывали ножи и веревки.
Мечтал - потолочный разверзнется свод
И в высь унесут меня божьи воровки...
Но в мелкое небо, под Лужей Большой,
Меня заносили зеленые пони;
И раненый в сердце, слабея душой,
Я в ночь уходил от своей же погони.
Мой город креста отпустил меня в степь,
В окрестном селе до рассвета шатался,
Светилось окно, постучался... там Смерть!
Я с братом ее за одно побратался.
Плясала седая на грязном столе,
Горели глаза его страстью пожара;
Он так мне сказал: Ты в упряжке, в седле
Помог бы прорваться сквозь ласки угара.
Кому, брат, поверил, каким голосам;
Не тем ли, что гибель мою предрекают?
Из круга порочного вырвусь я сам,
Не место мне там, где коней запрягают!
Упадок пророчил смертельный исход,
Но боги за это меня не винили.
И, даже, когда я услышал - В расход!
Они и тогда бунтаря сохранили.
Не верь, брат, своим все видавшим глазам,
А верь тем глазам, что напротив сверкают;
Из круга порочного вырвусь я сам,
Не место мне там, где ко мне привыкают!
* * *
Я подвожу
себе итог:
Я - это музыка
дорог,
Тональность -
вечность.
И.Сумин.
Я подвожу себе итог.
Мной много пройдено дорог,
Впервые выбрался на эту:
Она ведет за горизонт,
Сыграв последний свой экспромт,
Подгонит вечер мне карету.
...Я наполнял бокал страстей,
Пил сам и спаивал друзей -
Нектар мой ядом оказался:
Смешалось в нем добро и зло.
Но почему же мне везло,
За жизнь я вроде не цеплялся?!.
И делал ставки наугад,
А проиграв кричал: Vivat!
Им, всем, так надо было выиграть.
Но впрочем нет различий в том,
Что мы зовем добром и злом:
Срослись в корнях, одно не вырвать.
Отдам долги, порву с судьбой,
Свой тайный мир возьму с собой
И с богом!. завершу злосчастье.
Чтоб души вам не потрошить,
Чтоб в жизни больше не грешить,
Один есть выход - безучастье.
Все понимая - вновь грешу;
За боль простить ее прошу
Я чище слез не видел в жизни:
С небес упали мне на грудь!..
Не пройден видимо мой путь,
И рано думать мне о тризне.
* * *
Неоконченная повесть.
Я взвесил все чем жил,
Все для себя решил -
Точнее нет весов,
Чем собственная совесть.
Мой гонг уже пробил,
Рвусь из последних сил,
Но кто сказал: Конец?!.
Я не окончил повесть.
Спою, придет пора,
Ну, а пока игра,
Жестокая и в ней
Не место слабонервным.
Игра как мир стара:
Добро в ней - против зла,
Но чаще, как на зло,
Зло побеждает первым.
И не вскрывая карт
Я знаю наперед:
Все проиграю, но...
Не проиграю совесть!
И, до конца игры,
Азарт не пропадет
И я еще спою -
Я не окончил повесть.
Держу мир на руках,
А мир погряз в долгах, -
Все взвесив продают,
Чтоб как-то отыграться;
Здесь шулеры в тузах,
Туз, даже, туз в крестах...
Все входят в мир с добром,
Не все хотят с ним знаться.
Я взвесил все чем жил,
Все для себя решил -
Точнее нет весов,
Чем собственная совесть!
Мой гонг уже пробил,
Рвусь из последних сил,
Но я еще спою -
Я не окончил повесть.
* * *
Город креста.
Все грешны в жизни, но не всем гореть в аду,
И я грешу, уж коль живу на этом свете;
Но нет страшней греха, чем жить на поводу!
Тем более когда идет речь о поэте.
Поступок совершает совесть - но не ум,
И защищают честь без здравого рассудка;
А разум дан понять: где музыка, где шум,
И где фанфары, где рожок, где дудка.
Окреп я духом в городе креста,
Познал здесь истину позднее чем законы;
Но понял я распятого Христа
Не позволявшего с себя писать иконы.
* * *
Пастушья свирель.
Весна черный снег превратила в кисель,
Туман сел на вязкие лужи;
Звучит в отдаленьи пастушья свирель,
Лай псов - вдоль заржавленных кружев.
Не мало по рощам наломано дров -
Дубы уцелели, да липы;
Чернеют глазницы погасших костров,
Птиц песни похожи на хрипы.
Слепцы! из тумана выходим на звук,
С прогнившей от сырости злостью;
С презреньем плюем на прадедовский плуг,
И давимся брошенной костью.
В очки научились копейки втирать,
Гадать - на кофейном напитке...
Дано сердцу право себя разрывать!
Но право сшивать - белой нитке?!.
* * *
Деньги рождают пустые глазницы,
Мальчик слепцов водит под монастырь;
Птицы везде нарушают границы,
В наших границах - свободный пустырь.
Пляшет в руках у портнихи иголка:
Китель - под фрак, хрипоту - под парик;
Кожу разрезать хватает осколка,
Ножницы режут не хуже чем штык!
Соль насыпают на свежие раны -
Рот перекошен, под ребрами крюк.
Веря в козла прут на бойню бараны,
Вороны к свалке, гусыни - на юг;
Гуси - в бассейн, на завод - работяги, -
Город прогнивший, слоенный пирог.
Дом на вокзалах находят бродяги:
Вольному воля, за волю - в острог.
Псы без намордников, волки в отстреле,
Львы на арене, а баба с хлыстом?!.
Цирк, да и только, все свечи сгорели.
Кто-нибудь, боже, остался с крестом?
* * *
Русский лес.
Ветер пляшет в диком танце,
Стекла выбиты в окне,
Кактус вырос в школьном ранце,
Русский лес прибит к стене.
Вход парадный замурован,
Черный вход забит доской.
Домовой в цепях закован,
Зубы скалит тень с клюкой.
Сирый дом - мое похмелье,
Не войти и не уйти...
Мимо движется веселье,
Светофоры на пути;
Бродят призраки в мундирах,
Засыхает в рамке лес;
Время воет в черных дырах,
Сатанинский смех с небес.
Человек - венец природы:
Слой озоновый сопит,
Гибнут храмовые своды;
Млечный путь в тоске хрипит.
Время строит, кто-то рушит -
На местах имея вес.
Слов избыток горло сушит,
А молчанье - Русский лес!
От морей до мелких речек,
Все очищено в речах;
От нехватки в мире свечек
Измеряют свет в свечах.
На душе моей паскудно,
Что пишу за упокой.
Стать своим в кругу не трудно,
Трудно быть самим собой.
* * *
Алеют маки на полях
В дали от каштанов,
И пламя пляшет на углях
Для стада баранов.
Еще не выбили года
Последние зубы;
Суббота... это не среда,
А вены - не трубы!
Пока не падает листва,
От лета обноски,
Не время закупать дрова
Тем более доски.
* * *
Следы на белых клавишах от красного вина,
И фуга Баха - в мусорной корзине.
Расстрелянным художником расписана стена -
Этюдник догорающий в камине.
Входную дверь заклинило от тяжести подков,
И мысли вылетают дымоходом.
Ковер истлевший бряцает обломками клинков,
Пронзает мозг распятье тетрахордом.
На столике березовом застыл кровавый быт,
Из шкур болонок коврик для собаки.
Воздушный замок выдохся, копейками звенит,
В китайской вазе - сломанные маки.
В сетях паучьих мечется рабочая пчела,
Над дверью, кем-то, выбита фрамуга.
Куда бежать?.. везде нас ждут седые зеркала
И Бахом не написанная фуга.
* * *
Отсырело огниво,
Сбросил конь седока;
В тихих водах залива
Сгнила сеть рыбака.
Слово пулей пробито,
Поржавела струна,
Черной лентой обвита
Память вечного сна.
Стало яблоко гнилью,
А в песочных часах
Стал песок легкой пылью:
Все во времени прах.
Небеса догорели,
В черном фраке луна!..
Долго рвался я к цели,
Только где же она.
* * *
Взаимосвязь.
Глаз револьвера, взгляд совы,
Зов мудреца, крик звездопада;
Бетонный остров, сон травы,
Тайфун, погасшая лампада.
Входная дверь, сто тысяч Я,
Часы приема и работы;
Бифштекс, отходы бытия,
Глубины космоса и соты.
Взаимосвязь: вершины, дна,
Белка и шпата полевого,
Христа, пшеничного зерна,
Российского и рокового.
* * *
Топорная сага.
Икра, получившая семя, протухнет;
Расколется ваза, рассыпется соль.
Лицо от бессмысленной жизни опухнет,
И лопнет на брюхе кровавый мозоль...
Перчаткой ежовой - по матовой коже,
На шее - вспотевшей топор палача.
Свобода и жизнь! ничего нет дороже.
Быть может - послышится шепот врача...
Ночь вырвет глаз солнца, след волны залижут;
И высохнет осень, замерзнет вода.
Топорную сагу на плахе напишут,
Завьются в петлю на столбах провода.
Весной расцветут, обезумев, метели;
Покроется шерстью ободранный кот...
И нежно целуясь с любимой в постели,
Задумает автор роман "Эшафот".
* * *
Весы.
Вечность цветов в опылении,
Мудрость цветов в их цветении;
Вечность покоя в движении,
Мудрость его в размышлении;
Вечность вселенной во времени,
Мудрость вселенной в творении;
Вечность людей в их любви,
Мудрость людей в Библии.
* * *
гл.2
МАСТЕРСТВО.
Обелиск памяти.
Пережить можно много,
Не дожить - только раз;
А верна ли дорога
Все зависит от нас.
Мы не ждем обелисков,
Презираем вранье;
И пусть кружится низко,
Черное воронье.
С риском связаны нервы,
Выбран путь роковой:
Молча падает первый...
Чарку - за упокой.
...Через годы, возможно,
Кто-то скажет о нас:
Пережить много можно,
Не дожить - только раз!
* * *
Пушкин.
Карта выпала из рук,
Выстрел слился с ликом женским.
То ли Герман, то ли Ленский,
То ли дьяволы вокруг;
То ли сам я взвел курок
И мелькаю между строк...
Может хватит адских мук?
Кто, когда поймет меня.
Приближаюсь к знаку восемь,
Но меня все тянет в осень
В зал несметного огня!
А количество дуэлей
Умещается в постели...
Друг мой ты прости меня.
Было шесть счастливых лет,
И условий шесть дуэли;
Ствол из дьявольской свирели -
Недоигранный дуэт!
В 37 закончил драму:
Три, семь, пиковая дама?!.
Все сошлось. Ай, да поэт.
* * *
Ночь своей смолистой челкой,
Прикрывая стог с иголкой,
От ушка уводит;
А в степи голодным волком
Ветер пьяный бродит.
Стоит церковь с колокольней,
Купола - насест вороний;
На замке ворота;
Слышен скрип весла Харона,
Кваканье болота.
Все слова во рту прокисли,
На губах слюной повисли,
Притупились чувства;
В голове роятся мысли,
Только нет искусства.
Но ведь были же мгновенья!
Незнакомки в нетерпеньи
Умоляли слезно...
Оказался на коленях,
Подниматься поздно.
* * *
Бездонным глазом Волонда -
Отверстие ствола
Нацеленного в голову,
А в жилах крик: Пора!..
Но в синеве, под куполом,
Звенит колпак шута.
Куда ты рвешься, кукольник,
Та высота пуста.
И не тебе с себя снимать,
Кровавый звон вериг;
Тому не время отступать,
Кто истин не постиг.
Что пуля - медь продажная,
Твой крест, как ни крути,
Копье и губка влажная
Маячат впереди.
Закат багровым пламенем
Сжирает небеса,
Даются в наказание
Открытые глаза.
Не торопи ночь выстрелом,
В свой срок придет рассвет...
Еще познаешь истину
Серебряных монет.
* * *
Под шепот злых наветов,
Когда мой час пробил,
Из вечности поэтов
К себе я пригласил.
Века, как дни недели,
Склонились над столом,
Бокалы зазвенели
И каждый - о своем.
Понять я их пытался,
На свой вопрос искал
Ответ... он оказался
Смешней кривых зеркал.
Ночной талмуд изъеден
Свинцовой молью звезд,
На этом фоне бледен
Ответ на мой вопрос.
Мы пили до рассвета,
До третьих петухов...
Я помню тех поэтов,
Нет выше их стихов!
Под колокольной синью
Березы льют свой сок
Они расстались с жизнью
Досрочно, ради строк!..
В окно мое ворвался
Конь с черным трубачом;
В стене крюк показался
Дамокловым мечем.
Суставами скрипела
Скамейка подо мной;
Труба звала и пела:
Домой, домой, домой!
Рассветные сполохи
Жизнь продлевали мне,
Но на последнем вздохе -
На радость Сатане.
* * *
Не стучитесь в дверь мою ключ у вас в руках.
Слушайте, я вам спою о судьбе бродяг;
Пальцы полусогнуты в танце над струной,
С них стекает кровь души - пой гитара, пой!..
Говорят мне: Странный ты, непонятный тип,
Подлечиться бы тебе, коль душа болит;
Это явный бред искать от добра добра.
Ты родился не в тот век, твоя песнь стара.
Рано радуетесь вам я не по зубам,
Я плачу добром за зло, верой за обман;
Не подсыплю яд в стакан злейшему врагу,
Жить иначе не хочу, да и не смогу.
* * *
Цена.
Их не сталкивали в пропасть,
Сами, вдруг, срывались вниз...
Скажут: Лезть к вершинам глупость,
Надо жить, коль родились.
Жить спокойно, жить без драки,
Жить согнувшись пополам;
С рыбьим ртом, с хвостом собаки,
Лишь бы здесь, успеем там...
В картах дальняя дорога,
На яву все круче склон.
Надо вверх, там ближе к Богу!
Без борьбы - какой резон.
Ими правила решимость.
Только жаль не все поймут:
Создавать неповторимость
Вряд ли благодарный труд.
Дерзость их - в умы вторженье,
И, поэтому, пока
Мастер жив, мертво творенье,
Хоть цена и высока!
* * *
Мастерство достигло выси.
Мастер, вечность сжав в руке,
Что бы творчество возвысить,
Ставит точку... на виске!
* * *