От Терека до Днепра. Воспоминания отца

Нина Ландышева
ОТ ТЕРЕКА ДО ДНЕПРА

Омск. 22 июня 1941 г. Воскресенье. Быстро пролетело детство, юношество. Мне исполнилось 18 лет. Я достиг призывного возраста.
Утро было на редкость теплым. По небу плыли облака, как льдинки в конце ледохода. Испытывая чувство радости от встречи с друзьями: Витей Фроловым, Колей Казарниковым и Володей Токленок я собирался на городской праздник – “Сабантуй”. Из репродуктора, подвешенного на столбе, разливались вдоль улицы мотивы знакомых маршей и песен! Вдруг!!! Неожиданно наступила тишина. Вскоре я услышал первые слова В. М. Молотова: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра, без объявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну…». Прервалась мирная жизнь. Началась Великая Отечественная война!
В октябре 1941 г. был зачислен  курсантом летного училища. В мае 1942 года, в связи с осложнением обстановки на фронтах, наше училище в полном составе [94 курсанта] было направлено на пополнение 2-й Московской маневренной воздушно-десантной бригады. По прибытии меня распределили в роту связи. 1-го августа 42 года подразделения бригады были построены на лесной поляне. Командующий воздушно-десантными войсками генерал-майор Глазунов зачитал приказ Верховного главнокомандующего о преобразовании нашего соединения в 6-ю гвардейскую стрелковую бригаду. Вручил командиру бригады, Герою Советского Союза подполковнику Василенко Г.Т. Гвардейское знамя. Был также зачитан приказ за № 227, о введении штрафных рот и других мерах … Основной смысл приказа – НИ ШАГУ НАЗАД! Была сделана ссылка на то, что в войсках фашисткой Германии действует аналогичный приказ и он дает положительные результаты. Были зачитаны материалы о причинах поражения наших войск на Южном фронте. Вечером нас погрузили в теплушки. В районе Калуги подверглись бомбардировке. Погибло около 90 человек. Выгрузились в Астрахани. На баржах вывезли в Каспий. Перегрузили на боевые корабли. От Махачкалы до Грозного шли с полным боевым комплектом (173 км.). Температура днем превышала 40; С. Бойцы теряли сознание, некоторые умирали от солнечного удара. Особенно тяжело было минометчикам. Навстречу шли сплошные колоны беженцев. Чувствовалось, что народ уже терял веру в возможность остановить врага. Не внушал веры и наш вид. Выглядели мы безусыми юнцами. Грозный основательно готовился к обороне. Вокруг города было вырыто несколько круговых траншей, которые были залиты мазутом. Стены домов были расписаны призывами: “Сделаем  город Грозный – грозным для врага!” В соответствии с приказом командующего Северо-Кавказским фронтом нашему 10-му гвардейскому стрелковому корпусу, в состав которого входила наша бригада, приказано занять оборону по левому берегу р. Терек. На левый берег мы перешли по железнодорожному мосту в районе станции Червленная. Мост охраняли четверо солдат во главе со старшиной. Каждый день в районе моста появлялись мелкие группы фашистов, которые получали отпор, да такой, что они не предполагали, что мост охраняют всего пятеро бойцов. Благодаря их мужеству и верности Присяге наш корпус и ряд других соединений без потерь форсировали такую мощную преграду, как Терек. С основным авангардом противника вступили в бой в районе ст. Савельевская. Сходу, опрокинув противника, оттеснили его до ст. Алпатово.
Начались затяжные бои, которые в сводках Сов. информбюро находили место со следующей формулировкой: “в районе Моздока идут ожесточенные бои местного значения  ”.Эти бои были хорошей школой, где мы оттачивали воинское мастерство. Очень высокой была плата за учебу – гибель наших товарищей! В этот период бои шли за господствующие высоты, плацдармы и создание условий для успешного наступления.
В этих боях погибло более 15 человек из тех, с которыми я приехал из Омска. Среди них был Виктор Фролов, с которым я учился в одной школе. Возвращаясь из разведки с языком, он был ранен в ногу. Остался прикрывать товарищей. Потом разведчики всем взводом ходили выручать его, но не нашли. Двадцать лет он считался пропавшим без вести. Группа следопытов под руководством военрука школы, в которой он учился, нашла могилу Виктора, за которой ухаживали местные жители. Нашли живых свидетелей его гибели. Он отбивался до последнего патрона и в бессознательном состоянии был взят в плен. В одной из изб, в присутствии хозяев, его пытали. Выжгли звезду, дробили пальцы… Не проронив ни слова, утром Виктор скончался. Его труп был выброшен за
околицу. На третий день местные жители его похоронили.
Можно считать, что освобождением этого небольшого участка,  было,  положено начало изгнания врага с территории нашей Родины, поскольку это была самая восточная точка Советской земли, которой фашисты достигли.
Очень сложная обстановка создалась на подступах к Орджоникидзе. Захватив Гизель {в 4 км. от Орджоникидзе} враг угрожал захватить не только город, но и перерезать важную транспортную магистраль – Военно-Грузинскую дорогу, по которой к нам через Иран поступало большое количество техники. Наша бригада  срочно была переброшена на этот участок. Заняли оборону и  5-го ноября перешли в наступление. Упорные бои продолжались до 10-го ноября. В этих боях мы ежедневно теряли по 300-400 бойцов убитыми и ранеными. Был тяжело ранен в голову еще один мой одноклассник-Володя Токленок  Когда товарищи принесли его в медсанбат, то, принимавший его,  врач после осмотра посчитал его мертвым  и приказал отнести его к братской могиле. Перед захоронением проводиться повторный осмотр. Врач заметил признаки жизни. Срочно оперировали и отправили в госпиталь. Документов при нем не было, поскольку их отнесли в часть, а домой отправили похоронку.Из-за ранения в голову он лишился памяти и только в конце войны она возвратилась к нему. К  гибели друзей и товарищей мы стали привыкать, но случай, который произошёл в одном из освобожденных селений, потряс многих. Центральная площадь загромождена трофейным имуществом. В одной из повозок что-то не поделили дети. Мальчик и девочка, на вид не более 4-х, 5-и лет. Раздался взрыв! Подбежав к повозке, увидели изуродованные тела детей. Взорвалась немецкая граната. В отличии от наших она всегда готова к бою. Для этого достаточно отвернуть колпачок, расположенный на рукоятке.  Вынуть перламутровый шарик, закреплённый на  шнурке, и дернуть. Этот шарик дети не поделили!
В декабре нас снова погрузили в теплушки. Хорошо отоспавшись, разгрузились в Сухуми. После небольшой передышки по серпантину двинулись на север. Промелькнули красоты фауны. Некогда было любоваться архитектурой здравниц. С сочувствием нас сопровождали толпы раненых. Из репродукторов передвижной радиостанции неслись радостные сообщения о победе наших войск под Сталинградом. Мы дружно кричали УРРРА!!! Горы многократно его повторяли. На четвертый день, не дойдя до Геленджика, свернули в одно из ущелий. Исчезло море, справа и слева горы, а впереди Большой Кавказский хребет. Боеприпасы, часть вооружения, продовольствие погрузили на машины и двинулись на штурм хребта. Первыми  остановились американские студебекеры, за ними пятитонки, потом трехтонки и последними полуторки производства ГАЗ. Пришлось распрягать лошадей. Самым выносливым и сильным оказался солдат, на которого было перегружено все имущество. Проводниками были партизаны. Высота, пронизывающий ветер и гололед затрудняли переход. Азы альпинизма осваивали впервые. Перед нами стояла задача выбить противника из населенного пункта Горячий Ключ, т.е. открыть ворота на Туапсе. Это позволяло войскам 18-й армии освободить Краснодар и отрезать путь к отступлению значительных сил  противника, которые все ещё находились в Ставрополе. Но в планы командования вмешалась природа. В декабре началась оттепель. Забурлили горные реки. Все попытки, навести переправу, заканчивались её сносом. Противник, подтянув несколько дивизий, оттеснил нас в  плавни и приступил к уничтожению живой силы. Этот период был самым тяжелым за все время моего пребывания на фронте. Грунтовые воды не позволяли рыть окопы. Голод. Дневной рацион составлял: два сухаря и столовая ложка риса. Не хватка боеприпасов и
 медикаментов. Не было возможности эвакуировать раненых. Все это оказывало влияние на боеспособность.
Вот один из эпизодов моей работы в этот период. Под вечер я был вызван к начальнику штаба бригады, где мне был вручен пакет, в котором содержалось весьма важное сообщение. Начальник штаба предупредил, что создалась весьма  сложная обстановка. До меня было сделано две попытки доставить донесение. Они закончились неудачно. Был предупрежден о том, что в случае осложнения обстановки обязан его уничтожить. Вручить я его обязан лично командующему корпусом. С трудом преодолел три горные речки. Донесение доставил. Но когда я  опустился в блиндаж командующего, то не смог достать пакет. Одежда смерзлась настолько, что сгибалась она только в локтевых и коленных суставах, да и пальцы плохо слушались. В награду я получил стакан водки, хороший бутерброд с колбасой и место у костра. В этих боях погиб последний мой школьный товарищ-Коля Казарников.
В конце января мы вышли в Туапсе, где базировались наши тылы. За  почти двухмесячное наше отсутствие скопились горы продовольствия. Нас откармливали. После    короткой передышки, снова в путь. В Кабардинке, преодолев небольшой перевал, по гати, проложенной в ущелье, вышли к цементному заводу, расположенному на окраине Новороссийска. Снова бои местного значения. В районе кабардинки, при бомбежке, я был первый раз контужен. В конце марта  бригада была переброшена на участок Кубанского плацдарма, в район станицы Крымской. Предстоял прорыв глубоко эшелонированной оборонительной линии на Таманском полуострове известной под названием “Голубая линия”. И снова до сентября:-…идут бои местного значения. Передышка была только ночью. Кто был, на Северном Кавказе, знают, какими они бывают темными.
В одну из таких ночей я вышел на задание. Знакомя, тропа, вела меня к цели. Прошедшая перед закатом гроза насытила воздух озоном. Легкий ветерок ласково обдувал лицо. Дышалось легко. Пройдя половину пути. Вдруг!!! Потеряв равновесие, я, заскользив по склону, с головой  погрузился в воду. Вынырнув, я увидел  небо и, ровные, будто срезанные лопатой, края склона. Осмотревшись, я понял, что  свалился в воронку. Вероятно это была пятисотка.  Первое, что я успел сделать, это выбросить за бруствер автомат и полевую сумку. Первоначально казалось, что выбраться из воронки не представляет большого труда. Склон позволял зацепиться за неровности, а торчащие из глины корни давали дополнительную опору и позволяли постепенно приподниматься над водой. Но удавалось приподняться не выше пояса. Под тяжестью собственного веса и мокрой одежды я срывался и снова уходил под воду. Я кружился вдоль склона воронки, изыскивая более удобные участки, но результат был прежним. Силы покидали меня. Я понял, что нужно остановиться, найти другой способ. Отдохнув, я стал откапывать торчащие из земли корни. К самому мощному присоединил ещё несколько. Это позволило обеспечить боле надежную опору. Сняв ремень, и закрепив его, смог несколько подтянутся. Таким же образом мне удалось собрать ещё один пучок. На моё счастье, рядом оказалось поваленное дерево, ветки которого зависли над воронкой.  Я смог достать только листья, подтянув их, перехватил ветку и, наконец, набрал их столько, что, ухватившись за них и перебираясь, как по канату, перевалился за бруствер. Я жив! Так называемое КОВРОВОЕ БОМБОМЕТАНИЕ  приписывают американцам во Вьетнаме. Но оно широко применялось противником в годы ВОВ. Особенно мне запомнились 14 и15 апреля 43 г. В эти дни на наши позиции было совершено по 750 самолетовылетов, что нашло отражение даже в сообщениях Сов. Информбюро. То, что приходилось видеть, после  таких  бомбежек,  потрясает  до  сих  пор.  Боец  сидит  на  коленях  одной  рукой придерживает живот, а другой укладывает в распоротую осколком полость вываливающие внутренности. Идет солдат. К груди прижата рука, в руке глаз. Лицо окровавлено. Идешь по лесу. На срубленный сук  нанизана голова. Широко открытые остекленевшие глаза смотрят на тебя. И многое другое. После таких бомбежек многие лишались рассудка. Почему-то  об этой категории пострадавших умалчивают. Их очень трудно лечить.
Третьего июля 43 г. приказом командования на базе 6-й и 9-й гвардейских стрелковых бригад была сформирована 109-я ордена Красного знамени гвардейская стрелковая дивизия. Орден Красного знамени достался от 6-й гвардейской стрелковой бригады, которым она была награждена при освобождении Гизели. Командиром дивизии был назначен полковник Илья Васильевич Балдынов.
В начале сентября дивизия была переброшена на Украину. В составе 44-й армии 4 го Украинского фронта начался боевой путь дивизии по освобождению городов и населенных пунктов Украины. В этот период в дивизии случилась беда: среди личного состава произошла вспышка малярии. В течение короткого периода переболело более тысячи человек. Заболевание было получено ещё на Кубани, поскольку дивизия в последний период перед переездом располагалась в плавнях. Заболел и я. Помню, как в одном из населенных пунктов у меня начался приступ малярии. Температура 40 гр. Я лежу на досках, уложенных штабелем у плетня. Во дворе идёт погрузка на машину не хитрого штабного имущества. Я, находясь в полусонном состоянии, слышу мелодии знакомых песен. Открываю глаза и вижу…Группу девушек, одетых в белые, расшитые кофточки. Опершись, локтями на плетень пели, без перерыва,  одну песню за другой, Все были настолько очарованы их пением, что погрузка проходила в абсолютной тишине. По их голосам чувствовалось, насколько тягостной для них была неволя и насколько радостной встреча с нами.
Особенно тяжелыми были бои при прорыве оборонительной линии "Вотан", проложенной по реке Молочной и ликвидации Никопольского плацдарма. При прорыве оборонительной линии "Вотан" я был вторично контужен.  . В соответствии с приказом по армии, я, как военнослужащий, который ранее проходил службу в авиационных соединениях, в начале февраля 44-го года был откомандирован на пополнение авиационных частей. После форсирования Днепра в районе Великой Лепетихи, дивизия принимала участие в освобождении городов: Берислава, Херсона, Николаева и Одессы. За освобождение Берислава присвоено наименование-Бериславской; за освобождение Николаева-награждена вторым орденом Красного знамени; за освобождение Одессы-награждена орденом  Суворова 2-й степени, командир дивизии назначен командованием комендантом гор. Одессы, а на сессии городского совета присвоено звание почетного гражданина гор. Одессы. Дивизия принимала участие в освобождении ряда Европейских государств: Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии, Австрии и Чехословакии. Принимала участие в освобождении ряда столиц этих государств: Белграда, Будапешта, Вены и Праги. После Победы в Великой Отечественной войне, дивизия была переброшена на Дальний Восток. Преодолев Хинганский хребёт и пустыню Гоби, дивизия приняла участие в разгроме Квантунской армии Японии. Москва в пятьнадсатый раз салютовала воинам прославленной дивизии. За беспримерный переход – было присвоено наименование – Хинганская. Ныне, звание Бериславско-Хинганской, дважды Краснознаменной, ордена Суворова 2-й степени гвардейской дивизии с честью носит одно из воинских соединений ракетных войск России.
Из 94-х курсантов летного училища в живых осталось, по-видимому, только четверо. Такую цену заплатило мое поколение за Победу!


Инвалид В.О.В. Ю.Н. Сухоруков