Эпиграф: Над седой причёской шефа…
(Прости, Олег, это никуда не влезло)
Мой нескладный рассказ о людях в белых халатах.
В реанимации есть огромная комната, которую все называют палата.
В палате стоят койки.
На койках лежат больные.
Большая часть из них ещё больные,
А некоторые - уже покойники
Впрочем, это бывает крайне редко:
На них набрасывают простыню, и их удел - лестничная клетка.
В палате больных лечат, в них втыкают много трубок.
Хорошим больным втыкают нежно,
А плохим - грубо.
Но особенно туго приходится тем,
Кто ведёт себя нагло. Им ставят за день по десять систем,
Каждый раз не попадая в вену.
Больные стонут, они готовы лезть на стену,
Но им не дают, привязав и ноги, и руки.
И наглые больные вынуждены безропотно терпеть причиняемые медперсоналом муки.
А их соседи, склонные к самокопанию,
тоже стонут, уже просто за компанию.
Если родственники дают персоналу взятку,
Отношение к пациентам меняется.
Им чешут то одну, то другую пятку,
А если не стесняются, то чешут и спину.
Но это тогда, когда родственники знают дорогу к ближайшему магазину.
Это хорошо, когда больной просто лежит, но бывает,
Когда он нет-нет, да и умирает.
И тогда подключается реанимационная бригада,
Им плевать, что больной вырывается и кричит "не надо".
Им плевать, что больной грозится подать на них в суд,
Они всё равно его настигнут и спасут.
Если первичные реанимационные мероприятия не приносят эффекта, то дела его плохи.
Ему проведут искусственную вентиляцию лёгких,
Сделают непрямой массаж сердца…
И никуда ему от этого не деться,
Потому что он умер.
Звучит телефонный зуммер,
И начальство интересуется, жив ли больной Петров?
Ещё нет! - отвечает кто-нибудь из докторов.
Раз в неделю сёстры проводят генеральную уборку:
Включают кварц и рассыпают повсюду хлорку.
И когда приходит СЭС собирать свои смывы и пробы,
Повсюду валяются убитые микробы.
Про СЭС говорят, что свинья везде грязь найдёт.
Она и находит, а когда не находит, то просто ходит и мозги ….
Если медсестра провинилась, её наказывают клизмой,
В соответствии с принципами распределения материальных благ в условиях капитализма.
Лазить с клизмой в чужую задницу медсестра, понятно, не хочет
И вполголоса злобно бормочет,
Порой срываясь на латынь.
А ей говорят: Лариска, остынь!
Вообще-то Лариска - это сестра анестезистка.
Но иногда она дежурит в палате,
Наводя страх на врачей, и грезя о более высокой оплате.
Если Лариска не разбила за смену хоть пару флаконов,
День прожит зря, и душа неспокойна.
А когда она сделала что-то, ну, очень случайно:
Уронила рефлектор, сломала дыхательный аппарат, или сожгла шестой по счету чайник -
То любимая её фраза: Откуда я могла знать?
И шеф всё прощает, лишь, сгоряча, упомянет её, Ларискину, мать.
Сам шеф никому ничего плохого не делает. И долгими дежурными ночами
Он лишь командует медсёстрами и врачами,
Которые выполняют его назначения,
Обеспечивая процесс лечения.
Кстати, периодически, в реанимации появляются странные люди, которых зовут "интерны".
Каждый их шаг априори неверный.
Интерны (ординаторы) повсюду лезут с вопросами,
Попутно овладевая медсёстрами
И профессиональными навыками. Придёт срок,
И они станут обычными докторами, обременёнными семьёй, долгами и обязанностью
оказывать помощь каждой твари,
Когда так хочется дать ей по харе.
Вот так в нашей краснознамённой реанимации
Заботятся о здоровье нации,
Снижают процент летальности…
Но это уже банальности.
Каждый из нас достоин отдельной медали
"За взятие Денег", но пока никому не дали.
И вряд ли дадут.
И деньги и медали распределяют не тут.
Ну, и пусть с ними.
В целом сумма добра и зла есть величина постоянная и близка к нулю.
С чем я вас всех поздравляю и люблю.