Поростая травой из прошедшего, бывшего, убежавшего и простого,
взявшись за руки, сплетаясь корнями, забывая всё снова и снова,
наклоняясь над пропастью, черпАя оттуда ладошками радугу,
вспоминая Бали, Хургаду и Дорогою Жизни по Ладоге
пробираясь наощупь, в незнаное, тёплое и живое,
из распахнутых глаз выпивая по капле: «Ты знаешь, нас трое»,
на подушечках пальцев сбирая неслышимый лепет,
в волосАх у тебя заплутавши рукою, как будто бы стрепет
в ковыле, в целине, на бескрайних путях Чингисхана,
хохоча, улетает стрелой на рассвете, когда ещё рано,
когда зорька, роса, и туман, обещание счастья и нега,
ты не знаешь – жары тебе хочется, ливня, а может быть – снега,
мы идём по тропинкам просторного, влажного – нашего – сада,
поливая минутами вечность, и думая – что ещё надо,
находя не ответ, не бывает ответов у зреющих яблок,
просто – красною точкой меж зелени прыгает зяблик,
просто – небо, и ты, и земля, и меж нами, и тёплое завтра
нам сегодня чуть слышно, словно нежная тихая мантра
проведёт по изнанке времён вкусной музыкой, спелой и сладкой,
и наполнится нёбо слюной, и разломится мир шоколадкой,
и на бликах фольги зашуршит, заискрится сиянье,
«красота» – просто слово, и это не то, но есть миг обещанья
неизвестно кому, неизвестно зачем, просто мягкою веткой
нас заденет ольха, и я просто скажу тебе - «детка»,
а ещё – «моя девочка», а ещё – «я люблю», а ещё… ещё что-то,
я не помню, да это неважно, ведь главное – тёплая нота,
что своею рукою ведёшь ты, и я уплываю от звука
вместе с нами рождённого тайного, сильного и несмелого стука.