С рассвета занавешено окно, - туман висит дырявой простынею, - то листьев поредевшее руно проглянет, то соседний дом стеною мелькнет как нимфа розовым бедром (о нимфа, нимфа, ты давно не мылась…), и воздух по-осеннему ядрён, и верится в судьбу и божью милость.
В два оборота шарф,до глаз - берет, короткая прощальная зевота, чуть слышный скрип начищенных штиблет и ключ в замке – опять два оборота. Уходит Одиссей, - прощай, пока, - в тумане даже не проводишь взглядом, и Пенелопа сон продолжит ткать, надеясь на всесильную Палладу.
А Одиссей вне света и вне тьмы идет на светофора глаз циклопий , где жёлтые маршрутные кормы седая хмарь по очереди топит. Идет вслепую, в сердце колотьё… где палочка, чтоб ей тропу потрогать… идет в туман… с надеждой на чутьё, что выведет на верную дорогу, чтоб вовремя был град Приама сдан, и чтоб вернуть прекрасную Елену…
Зачем нам путеводная звезда?.. Ликуйте, кровожадные сирены.