Запах парфюмерии и пота
Накатил удушливой волной.
Скрипачу привычная работа, -
Публике обычный выходной.
Водит мутным взором по рядам
Сытый и вальяжный кобелина.
И заплесневелая мадам
Тащится как моль от нафталина.
Скукота. Программка выступлений.
«Скерцо престо»? - как-то не звучит.
Серо. Пресно. Лишь твои колени
Оживляют общий скучный вид.
Эти флежолеты, до-ми-соли,
Старый хрен, похожий на сверчка…
Скрипка тонко взвизгнула от боли
Под напором грубого смычка.
Цепкие уверенные пальцы
Нежно обнимают чуткий гриф.
Звук качнулся, вздрогнул и распался
Как волна, взлетевшая на риф…
…Возлагая икорку на хлеб,
Сонно млея от чешского пива,
Не заметил того, как душа, одряхлев,
Разучилась мечтать. Опустилась.
Стыдно? Стыдно. Такие дела.
Утешаюсь вчерашним бисквитом.
По сосудам тепло растеклась
Благодушная сытость…
Чувства обостряются. Клубится
Полумрак. И царство тишины…
Скрип при повороте поясницы
И шаги за сотни вёрст слышны.
…Тяжело шелестят облака,
Провисают всклокоченным мехом.
Старый парк. Тихий скрип башмака
Отдаётся в ушах. Гаснет эхом
Шагов в лабиринтах аллей. Наслаждаюсь. Дышу.
Ветерок. С тополей осыпается шум
И шуршит и хрустит под ногами
Словно древний пергамент.
Сколько осеней я сосчитал?
Ерунда. Цифры врут. Получилось – за триста.
Наши жёлтые дни – облетевшие листья—
Драгоценный смешной капитал.
Вычитая «вчера» и забыв про «потом»,
Приготовься к расплате:
Распластаться кленовым листом
На промокшем асфальте…
Время замедляется и… Лица
Верно наблюдают за смычком.
Вот, шурша, смыкаются ресницы,
Вот глаза открылись со щелчком…
…Пузырится багровая слизь,
Застывает обломком агата.
Небосклон набухает, и тянется ввысь
Серо-бурая мякоть заката.
Треск разрыва! Просвет, открывается свод –
Алый нимб в золотистых разводах –
Знойный город античных красот
И беспечных красоток.
Суматошная пристань. Цветастый базар.
Пряный гомон. Инжир. Виноградные грозди.
День в разгаре. Туристы таращат глаза
На грудастых девиц и рабов на помосте.
И за всей суетой улиц и площадей
Наблюдает, скучая,
Темный призрак в вишнёвом плаще,
И бездонная тень за плечами…
Взмах плаща, и исчез, и растаял во мгле
Городок-невидимка.
Никого. Ничего. На пустынной земле
Только зыбкая дымка…
Ни просвета, ни… ни дуновения.
…………………………………….
Тонкий звук журчания по венам –
Злое дребезжание осы.
Постояли, крадучись, мгновенья,
И опять затикали часы.
…Посидеть, покурить у окна,
Тупо глядя на лунную миску.
Вздрогнул миг. Всколыхнулся оранжевым светом фонарь,
Будто взвизгнул.
И в разрез – бирюза. Словно ангел вспорхнул,
Осветив небосвод белоснежно-зелёным.
Пролетела звезда. Зацепившись крылом за трубу,
Расплескалась хрустальным встревоженным звоном.
Холодеет душа. Первый робкий мороз
Расписал на стекле кружевные оборки.
Успокоенный мир отряхнулся от слёз
И предстал в первозданном восторге.
Даль мутнеет. Светает. Белёсый туман.
Горизонт утонул в серебристом рассвете.
Первый снег не сведёт нас с ума –
Мы его не заметим…
Что это?! Ах, да… аплодисменты.
Словно хлопья снега об асфальт.
Мир сомкнулся. Скользкие фрагменты,
Всхлипнув, сопоставились. А жаль…
Суетливо верещала скрипка.
Дёргал головой носатый хрен.
Вот ведь сволочь!—без огня, без крика,
Низвергает душу в сладкий плен.
И казалось – это асмодей
Корчит рожи, срыгивает смрадом,
Извлекает души из людей,
Жадно пьёт любовь, лакает радость…
Горечь, боль в растерянной душе.
Что ещё на память о концерте? -
Касса. Вестибюль. А ля фуршет…
Пустота и предвкушенье смерти.