найденное водопроводчиком Петровым Петром Поликарповичем при работах по восстановлению проходимости трубы. Петров задержан при попытке сдать бутылку в пункт приёма стеклотары,
и в настоящее время, как важный свидетель, содержится в
следственном изоляторе Приобского района города Бийска Алтайского края.
Часть 1.
«…
Сижу в подвале,
В подводной лодке,
И вспоминаю
Твои колготки.
Вокруг пространство
Необозримо.
И жизнь прекрасна
Как субмарина.
Ура, солдаты!
Виват, матросы!
Плывут куда-то авианосцы…
Они дородны,
Они огромны,
Но мы подводны
И автономны.
Привет, Карибы!
Прошли экватор.
Глазеют рыбы в иллюминатор.
Они потешны как водолазы.
Они беспечны и лупоглазы.
Я здесь сдружился с одним матросом.
(Скрепили дружбу
Крепёжным тросом).
Он был подтянут,
Отважен, бодр,
И отзывался
На имя Пётр.
Заданье знаем,
Сильны и ловки,
Оберегаем
Боеголовки.
Пусть будет солнце
Как соль прогресса!
Пусть бережётся
Любой агрессор!
Уходим ниже.
Трещат заклёпки.
Задача:
Выжить в стальной коробке.
Приказ получен.
Не обсуждаем, но выполняем.
И выживаем.
Сто девяносто четыре метра.
Погасли звёзды.
Не стало ветра.
А где-то в мире
Бушует лето.
А ты – в квартире.
И не одета.
Ты там выходишь
Такой желанной,
Как Афродита
Из пенной ванны…
Но здесь фантазий
Таких не нужно.
Они, заразы,
Вредны для службы.
И вот, в подвале
Подводной яхты
Мне закатали
Четыре вахты.
Но не смутить ни
Каким режимом
Приятных мыслей
О содержимом
Твоих колготок.
Часть 2.
Четвёртый месяц вдали от дома.
Четвёртый месяц терпеть старпома!
Он на подлодку пришёл с фрегата,
И тупо смотрит на пеленгатор.
Он кроет матом.
Он негодует.
А пеленгатор
Не пеленгует.
Кряхтит как сейнер
Шестая букса.
Плывём на север,
Сбиваясь с курса.
Вот вам, на суше,
Плевать на север.
А мы застряли в железном чреве.
Сидеть во чреве
Темно и скучно.
Здесь нет деревьев,
Не пахнут груши.
Здесь лишь матросы
Носки меняют—
Приноровились
И не воняют.
А на свободе
Летают мухи,
И нечто вроде,
В подобном духе:
На перекрёстках шумят арбаты,
В далёком небе растут закаты,
А в огородах растёт картофель.
А из колготок
Растёт твой профиль.
Твои колготки – прыжок с обрыва.
Белее водки.
Мокрее пива.
Как…
Будто…
Словно…
Они прекрасны!—
Немногословны
И сладострастны.
Залог успеха!
Ночная пристань!
В них искры смеха
И чувство риска,
С роскошных ножек
Они струятся.
Они немножко
Меня боятся.
Часть 3.
Девятый месяц
В угрюмой бездне.
Девятый месяц морской болезни.
Девятый месяц!
Сижу тоскливо
И отрываюсь от коллектива.
Здесь всюду стены, шкафы, диваны…
Ни хризантемы,
Ни таракана,
Ни дня ни ночи.
Лишь генератор
Гудит-грохочет свои тирады.
И в этом кислом
И дребезжащем
Роятся мысли
О настоящем.
А в настоящем поют свирели.
Над спящим парком взойдут сирени…
Пылает сердце
Как Хиросима.
Нет, жить без секса
Невыносимо.
Тут есть картинки
В подводной лодке.
А на картинках резвятся тётки.
Их ровно восемь.
Белеют голо…
Не то чтоб вовсе –
На грани фола.
Они ногасты, они грудасты, они помпезны
И бесполезны.
А было вот как:
Матрос Петруха
Одну из тёток
Хотел понюхать.
Глазами рыскал,
Карябал плитку.
Но боцман быстро
Пресёк попытку.
Вот боц на камбуз
Идёт глумливо
И подливает
Касторку в пиво.
Гальюн захвачен.
Ликует быдло.
А Петя плачет,
Поскольку стыдно.
Ему и стыдно,
Ему и больно.
А боцман – гнида,
А он – довольный.
А мне плевать на такие фотки -
Я вспоминаю
Твои колготки.
Они двулики
Как две тропинки.
Я стал делить их
На половинки.
Сижу, к примеру, чиню проводку
и вспоминаю одну колготку.
А если гайку кручу тугую,
То вспоминаю уже другую.
И в этих мыслях
Я очень нежный
Как робкий, чистый
Такой подснежник.
Часть 4.
По горизонту
Плывёт кораблик.
Простой как зонтик.
Смешной как грабли.
На море качка.
Аллюр с галопом.
Лягушки скачут
По перископам.
Противный боцман идёт как робот.
Считает звёзды
И чешет хобот.
Он вечерами
Вздыхает сыто
Как будто шрам от
Аппендицита.
Стрижёт ушами матрос Петюня,
Бесперспективно пуская слюни.
Он стал неловкий
И жутко нервный -
Боеголовка
С застывшей спермой.
Сегодня праздник.
Восьмое марта.
Какого года? -
Семь раз со старта.
Прошли все даты,
Прошли все сроки.
В иллюминатор галдят сороки.
Хохочет зяблик,
Поют базуки…
Меня пронзают сквозные звуки.
Я вспомнил шпроты -
Во тьме, вповалку…
Мне так их жалко,
Так жалко-жалко.
Плевать на север,
Восток и запад.
Взлетает клевер, дурманит запах.
Густеет воздух.
Твои колготки имеют позу
И стиль походки.
Но это внешне.
А между прочим,
Они, конечно,
Не очень-очень.
К примеру, если отбросить ноги—
Сомкнутся вместе
Как две миноги.
Они нестойки,
Висят как плети.
Они жестоки как злые дети.
Вот злой ребёнок хватает муху
И зло пинает её по брюху.
Потом, любуясь на боль и муки,
Срывает крылья,
Ломает руки.
Он зверским видом!
Он бьёт по почкам!
Потом скатает
Её клубочком,
Глумясь над трупом…
Часть 5.
Повсюду скачет
Трансцендентальность.
И пусть резвится.
Фигня. Банальность.
Поникли флаги.
Шуршат зигзаги.
При этом нету ни лампы свету.
И только зомби мерцают тускло.
И пахнут глупо,
И так невкусно.
Такие гости.
И там, за дверью.
Но я – агностик,
Я в них не верю.
И кто вчерашний глокочет устно?
Не то чтоб страшно,
Но как-то грустно.
Повсюду мирно
И дырбулщилно.
А нам военно -
Обыкновенно.
А мирно – глупо.
Остерегайся.
Улыбка трупа
Страшней фугаса.
Блаженство жеста.
Разбег размера красив как танец легионера:
То вскинет тазом,
Ударит флангом,
А то в оргазме свернётся шлангом.
Вот боц проходит как камень в почке.
Он – Босх прохода.
Он верит в точки.
Не просто крот, а
Нахмуря брови.
Взовьется рвота
Фонтаном крови,
Раскосым смехом
Залает скальпель,
Рассыпав эхо
Звенящих капель.
Под гнётом пальцев
Вскипает глина…
И завоняло адреналином,
И покрывало
Приоткрывало.
Часть 6.
Подлодка дремлет,
А мне не спится –
Мне мысль про землю
Свербит как спица.
Пускай аскеты грызут дискеты,
А я до боли хочу на волю.
Дают микстуру.
А мне не нужно.
Она во внутрь -
А мне наружно.
И я не стану
Рыдать в жилетку.
Я протараню стальную клетку!
Колодка- лодка,
Мы с ней сравнялись.
Я скоро год как
Провёл анализ:
За порчу лодки дают десятку…
Хоть на Чукотке!
Айда вприсядку!
А время льётся,
За каплей капля.
И сталь сдаётся -
Хрустит как пакля.
Летят протоны
Визжащей стайкой.
Я рву капрон и эластик с лайкрой.
Я стал спокойный.
Я силу эту
Прогрыз послойно, по силуэту.
Вот так, внедряясь
И проникая,
Таки доскрёбся
До родника я.
Я все записки сложил в бутылку.
Я с ней покину
Свою Бутырку.
И пусть потомков
Загложет совесть,
Когда узнают такую повесть.
О том, как деды сопротивлялись –
терпели беды, но не сдавались.
Ведь кто-то должен!
…»
Р.S. Петров отпущен под подписку о невыезде.
Р.Р.S. На лодке проведены ремонтно-восстановительные работы.