Дороги тянутся из Рима в Рим
и по себе уже не важно,
зачем бродяга пилигрим,
из Рима
в Рим
пройдёт пролёт этажный.
И лифт, цивилизации каприз,
признав трамвайную рутину,
запутав в жизни верх и низ,
как конница не выйдет на равнину.
Где степь хранит полынь для вдоха,
но уж не слышен гул сражений,
а суетится мелкая эпоха
возвратно-поступательных движений.
Где лошадь держит в поводу
не вольница, а в пол России зоны.
То мат в крови зовет Орду,
то слёзы - Пасхи перезвоны.
А время стелется в намёте,
где вечность миг, а век незрим.
Мелькнёт в оконном переплёте
дорога, пройденная в Рим.
Шаги, где были бесполезны,
где были схватки не всерьёз.
И лифт вздохнёт у края бездны,
как на цепи дворовый пёс.