Однако, чтоза прелессь - быть выходнэ фпанедельниг!
Медленно и естесственным, небудильниковым образом пробуждаться около полудня к мягкому свету задрапированного будуара. Сладколениво потягиваться, нежиться и мурлыкать, по-королевски то казня, то милуя мысль о "ежедневной" пробежке..
Рядом, на ажурном, людовикочетырнадцатом столике красных пород, щекасто взрумянилась тучная рубенсовская груша, и кажется, это она томно шепчет мне: "съешь меня, съешь мя, съешь мя, съе-е-е-е-е-ешшшььь!!!..". Обожаю медовую бэру в такие моменты!
Все обожают, наверное.
Все, кроме трудоголиков. Эти крепкие, широкоплечие парни (и матёрые тётки в синих чулках или оранжевых жилетках и касках) встают, ни свет, ни заря, чтобы сказку сделать былью. Гремят заводами и шуршат фабриками, зудят проводами высоких напряжений и глухо булькают вскипающей в мартенах сталью.
Они - давиды и гераклы, циолковские и достоевские, давинчи, дали и склодовские-кюри, сделают всё возможное и не очень, чтобэ моё и твоё праздные величества, не торопясь и не напрягаясь, приняли блага и соблазны пышно распустившегося, ароматного дня.
А по сему, слава им и их трудовым свершениям!
Аминь.