Не пою,не рву,не плачу,заштопан рот,
Гиены у ног,изумруды сердца раздавленны,
Умерших по осени,нежно укроет снежок,
Вода будет черная,щеки провалины.
Под черепом руины,кладбища,развалины,
Кого судить,что мог то сам не уберег,
Ни друзей,ни врагов,лищь знакомых оскалины,
Как смешно,но окозалась пустою душонка что так стерег.
И эти осминоги,жабы и медузы застряли в глотке,
Щебечут соловьями о раскаянье,о боге,о говяжих потрохах,
О томчто может быть когда нибудь очнется Готти,
И сам себя собственоручно размажит в прах,
Ну а пока в зыдящей улицы,копыта взбивают грязь,
Я буду так же жалок,безобразен,глух
Как самая последняя в твоем же отражении оплеванная мразь.