Этот синий трамвай разделяет дорогу на две
Параллельных судьбы. Им уже не дано пересечься.
Рассыпается день, исчезая в упавшей листве.
И сгорает листва без остатка. А время – не лечит.
Не затянет ожог от каштана - на левой руке.
Я держала каштан, согревая остывшее сердце.
Ты стоишь у окна, наблюдая спокойно пике,
Из которого мне не получится выйти. А в детстве
Я летала во сне, отрываясь от теплой земли,
И плыла в никуда, иногда - на кудыкину гору,
Там, на этой горе, васильки голубые росли,
И хотелось молчать. Или петь. И вести разговоры
Обо всём, ни о чем, о неважных, неглавных вещах,
Тары-бары-ля-ля о красавицах, чудищах, принцах.
И срывая цветы, заплетать их в венок невзначай
И совсем не бояться, случайно сорвавшись, разбиться).
А теперь не могу выходить из крутого пике.
Я бросаюсь с тоски бесконечностью скрученный штопор,
Не смотри на меня, я сейчас утону в сквозняке:
Невозможно теперь мою жизнь ни латать и ни штопать.
Переломы судьбы не залечит наложенный гипс,
Не срастутся пути уходящего в небо трамвая.
Постепенно растает моих траекторий изгиб.
Я уйду на вираж. Одинокая и неживая.