В Мангупе жил паша седой,
Начальник стражи крепостной.
Любил он деньги, силу, власть,
Разбойничал и грабил всласть,
Из местных жителей пил кровь
И требовал добычи вновь,
Без счёта пленных принимал
И всех до нитки обирал.
Средь сотен узников Мангупа –
Гласит легенда очень скупо –
Томился в склепе запорожец
На мысе в каменном плену.
Дырявым мыс давно прозвали:
Кто не был продан, шёл ко дну.
Остался б жив казак едва ли,
На цепь посаженный в подвале.
Мечтал о выкупе паша –
У запорожца ж ни гроша.
И тянет время казачок:
Бежать из плена дал зарок.
Паша терпел и ждал вестей:
Прослышал старый дуралей,
Что казачок везде бывал
И много в жизни повидал.
Звал часто пленника к себе
Послушать байки о судьбе,
О дальних странах и войне.
За чаем в душной тишине
Любил рассказы не о братстве,
А о невиданном богатстве,
О тканях ярких, дорогих,
О редких камешках цветных.
В глазах паши сверкала алчь:
Всё в грёзах забывал палач,
В мечтах несметно был богатым,
Сияли золотом палаты,
Но с глаз спадала пелена,
И жадность сердце жгла до дна.
Гроза гремела ночь и день,
Вокруг витала смерти тень.
Но снова пленника зовёт.
Казак свою игру ведёт:
Ослабить кандалы велит,
Мол, тело ноет и болит.
- Немного ноги разомну,
Тогда и свой рассказ начну.
Открою я тебе секрет
Про клад, что ищут много лет.
И стал рассказывать казак,
Неторопливо, тихо так,
О казаках, попавших в плен
У крепостных могучих стен,
Сумевших турок провести,
Казну с собою пронести
И спрятать глубоко в пещерах,
Самим же сгинуть здесь за веру.
- Давно казачий ищут клад,
О нём мечтают стар и млад.
Пещеру можно отыскать –
Вот только место нужно знать…
Речь казака журчит, ласкает
И сладко веки глаз смежает.
Уснул свирепый властелин
И видит сон: стоит один
В глухом подвале каземата,
Где казаков давно когда-то
Как самых стойких здесь держали,
Морили голодом, пытали.
Так значит здесь и спрятан клад?
Но камни сумрачно молчат.
Паша ступает осторожно:
Неровный пол – споткнуться можно.
Вдруг видит: что-то там сверкает;
Трясётся, камни разгребает.
Да вот же он, казачий клад!
Паша безумно счастлив, рад.
Сверкают кольца и браслеты,
Каменьев россыпь и монеты!
Как в лихорадке наш герой, -
Не обманул казак лихой.
Вдруг слышит голос. Мой Аллах!
Восторг и страх в его глазах.
Он видит женский силуэт –
Бессилен будет здесь поэт:
Такой восточной красоты
Едва ли в жизни встретишь ты!
Взглянув, она произнесла:
- Я клад так долго берегла,
Ждала, что суженый придёт.
Им будет тот, кто клад найдёт.
Смотрел паша, глаза горели –
Там был пожар, где угли тлели!
- Не я ли суженый? Клад мой!
Так будь и ты моей женой!
Но женский голос вторит снова:
- Дай клятву, что ты сдержишь слово!
- Клянусь! – рукою потянулся,
На камни острые наткнулся…
Вдали шаги затихли вдруг,
Другие звуки ловит слух…
Проснулся турок. Полумрак.
Пустые цепи… Где ж казак?
Что ж, дураком быть не к лицу.
Паша, поверив беглецу,
Не стал погоню посылать.
- Уж лучше буду клад искать!
Совсем покой он потерял.
Всё подземелье обыскал:
Подвалы, склепы, казематы.
Нет золота – пустые траты.
В горах обыскивал пещеры,
Ущелья, скалы, даже шхеры.
Свихнулся старый властелин,
Стал уходить тайком, один.
Взобрался как-то на скалу,
Проклятья сыплет и хулу;
Вблизи расщелину заметил,
Сверкнуло что-то в ярком свете.
К ней подобраться он решил,
Но только не хватило сил:
Сорвался вниз паша седой,
Нашёл там смерть, а не покой.
И ходят слухи, что злодей
Не сам погиб среди камней:
Злой дух Мангупа алчет зла,
И жертву сбросила скала.
Но турка жадная душа
Всё ищет клад. Седой паша
Покой тогда лишь обретёт,
Как время душу в прах сотрёт.
В горах Мангупа говорят,
Уж много-много лет подряд
Казак гуляет удалой,
Хохочет громко. Под луной
Над жадным турком он смеётся…
А нам всего лишь остаётся
Хвалу казачеству воспеть.
Знай, память не должна седеть!