Третья ночь. По вискам как током. Вышибает, срывает к чёрту,
Возвращает меня к истокам. Только толку? Куда я мёртвый?
Монохром. Но глаза привыкают. Это, знаешь, как в боль вглядеться.
Там, под рёбрами, еле качает то, что все называют сердцем.
Отпустил. Почти обезвожен. Где-то в глотке застряли гвозди.
И вдохнуть-то теперь невозможно. Будь ты проклята, моя осень.
Забрала; теперь режешь на части. Даже пилишь - давай напрямую.
Пара дней – и вскроешь запястья, я же знаю тебя такую.
Хотя, слушай, я тут подумал – может чёрт с ним? Чего мы тянем?
Я что здесь, что не здесь – под дулом. Нахуй ждать, когда гром грянет?
Всё молчишь. Да и что ты скажешь? Так, играешь со мной в немую.
Хладнокровно, но так отважно для меня же меня бракуешь.
У меня там в артериях, слышишь, так гудит, как в час-пик в подземке.
Как фонтаном ещё не вышла; я же чую – сжигает стенки.
Монохром скоро сменит белый или чёрный. Неважно, чёрт с ним.
Знаешь, столько всего успел бы. Только толку? Куда я мёртвый?