Значит так. Опишу встречу в клубе этом. Как девку в парадняк затащил... Немного политики, порнухи, рокенролла. Главное - поменьше подробностей всяких, туманов, описаний, поэзии. Это, мол, несовременно. Да ещё, говорят, я исписался вконец. Наркота, все дела.. Правда, они лет семь уже говорят. Оно и понятно. Сами не умеют, а внимания хочется... А внимание то как привлечь?.. Хули искать стиль, рифму, приёмы новые? Легче обосрать кого-нибудь... кто повидней. а видней кто? Кто олицетворение всех пороков, преступлений и подлостей?.. Будто герои моих скромных стихов - это и есть их невозможный автор. Вот и стараются. Итак, я ... О! все уже, кажется, собрались. Здравствуйте, здравствуйте. Давно не виделись? Хотя я стараюсь. Два сборника в том году оформил. Хотя кого...? Ну? А у вас как? Жизнь оказалась не такой, на какую рассчитывали?.. но ведь вы и на такую согласны? Не так ли? Может поэтому... Я? А чё я? Произошло, конечно, кое что... но всё по мелочи. Старушек насилую, в морге обедаю, ширяюсь чем попало. Всё как обычно. Стихи пишу, читаю. Сами понимаете, если бы качество поэзии измерялось количеством людей, ненавидящих мои стихи, я был бы гением. Грязь, которую на меня льют, признаться, немного удивляет... С другой стороны, значит, что-то их задело?. За живое так сказать. Он то - он сё! И кто из нас без стиха? Кидайте камни. Нулевые заканчиваются. Время, так сказать, подводить итоги. Хотя, какие итоги? Стихи если только. А у вас?.. Ну, конечно, что-то посерьёзнее. Впрочем, кому какое дело, не так ли? Хотя с другой стороны, дело ведь нешуточное. Реально. Я ему с самого начала так и сказал. Дело серьёзное, Диман. Это тебе не на концертах орать. Это ж политика, ****ь! А где политика, там и мусора будут. Попомни моё слово. Им только повод дай. А тот заладил - они заебали, пора чего-то делать, революция неизбежна... Пропагандист. Я ему спокойно так говорю - ты меня послушай. Я тебя на семь лет старше. Повидал. А кого краснопёрые не достали? Но ты их на улицу не вытащишь - электорат этот. Урод молчит. Они только на похороны ходят. Пушкин, Достоевский, Маяковский, Высоцкий. Их к трупам тянет, как червей. Присосутся - и взахлёб про убитого гения. Дело то прибыльное, сами понимаете. Лучше б помоили, как при жизни.
- Во! - кричит тот, - ты и будешь нашим гением! - Вы поняли? Лихо он всё разрулил!
- Не-е, Диман, я не претендую. Ты чё? Я босяцкий поэт. Образования нет. Диплома не имею. Самозванец, в общем. Лжедмитрий. Читаю по кабакам. Там - здесь. Еле на дурь хватает. У Пушкина долгов одних... А Некрасов? Этот барыга в день по восемьдесят тысяч в карты просаживал. Масштаб! Да уж... Каждый сверчок знай... Не. не хочу. Гением. Меня бы в покое оставили. Стихотворение это дали спокойно дописать. Тычу ему, значит, в тетрадку с текстом. Не успокаивается. Глаза красные, выпученные.. Косяк был неплохой. Не спорю... А может, он ещё чё нахватил?
- Лёха! А тезисы? Ты же сам. Про "Народную волю", про сопротивление...
- Стоп. Подожди ты... вот есть ещё предложения. Вместо денег гашиш в оборот пустим. Скажем, грамм - единица измерения. Хочешь - кури, хочешь - в лабаз. Там вместо кассовых аппаратов весы. Деньги ничем не обеспечены. Раньше золотом, нефтью. А щас? Херь виртуальная. Бумага. А тут товар сам себя. Деньги, в общем, отменим... - он сейчас обоссытся, ей богу. Захлёбывается от восторга... Трясётся. Сублимирует. Какая здесь "Народная воля"? Нарколог нужен... А я продолжаю, - деньги-товар устранили... Теперь дураки и дороги. Совместим. Всех "сапогов" в стройбат! Пусть хоть что-то делают. Никакого государства! Мусоров в печь. Полный легалайз. Никаких налогов. Никаких Паспортов. Никаких границ. Секс на улицах. Мы им устроим! Учителей уволить. Всё решают родительские комитеты. Голосованием. Любое управление методом автономных наказов. Никаких имён депутатам. Депутат номер один легализует, строит детскую площадку, чистит город от мусоров. Два месяца. Сделал - мешок гашиша. Нет? - репрессия. Следующий. Всё по Шекспиру. Свободное ношение оружия. Правило одно - позволено всё. Расширение диапазона возможностей. Открытое восприятие. Будем реалистами. Осознаем хаос как данность нашей жизни... - он опять затряс головой. Вид у него был еще тот. Растрёпанные волосы, запах перегара.
- Ты запиши, запиши. Мы опубликуем...
Ну даёт! Сразу видно - не нахлебался дерьма ещё. Жизнь не научила. Как щенок молодой ёрзает, тявкает что-то бессмысленное. Мы в клубе, на нас уже оглядываются. Я ему спокойно говорю - Ты, Дима, меня не докапывай. Я чё несу - сам не знаю. У меня справка и белый билет. А ты иди лучше музыку играй. Да и я поэт, а не политик. Понимаешь? Это если хочешь, поэтическая утопия. великий инквизитор, птица счастья, мыльные пузыри, повод для стиха...
Втолковываю я ему, значит, а сам вижу, как она на меня смотрит. Там. В углу барной стойки, где звенят колокольчики и летают пчёлы. Я тоже сразу её заметил. Вздёрнутый носик, зелёные в океан глаза, копна белых волос... Но этот провокатор никак не отлипал. Видимо, всё ждал чего-то. Что я по его понятиям должен был сказануть. Для галочки. И ещё. Увидев, что я смотрю куда-то в сторону, заёрзал и стал вертеть своей длинной шеей.
- Слушай, Короткий, - это была его кликуха, чтобы отвлечь придурка продолжал я, - конечно, страны третьего мира поимеют бабла. Они же выращивают. Но это и не плохо. Пора делиться. Европа обожралась. Скоро из туалетов дерьмо полезет уже. Дерьма больше, чем людей. Ищу человека. В куче говна. А этот пялится. Но ведь и в нём есть. Европа обожралась. Это факт. Продолжаю... сколько платят ему, интересно. Я вообще-то предполагал, что ему с ГНК засылают, но весь этот политический бред он выслушивал с неописуемым восторгом. Почти истерией. Скоро завизжит. А она пила дежурный джин-тоник и улыбалась мне через соломинку. Моя Бриджит Бордо определённо интересовалась нашим разговором. А я ей. Вообще всегда предпочитал общество женщин. Интуитивно понимают то, что я безуспешно прописываю в стихах. По разному. Но понимают. Всю эту несдержанность, низость, страх, похоть, крайности и красоту. Я говорю ему, - Ты иди, иди. Там группа твоя настраивается. Я всё скажу перед концертом, не парься. Выдам по полной. Всю ***ню! Разжигаю, значит, его. А этот в душу лезет. Ну я и не сдержался. Дал ему прямо в нос. Кровищи, ****ец. Вспылил. Не выдержал. Глупо, конечно получилось. Еще один в интернете... Да пошли они. Я подошёл к незнакомке и представился. Фридрих Монтень. Она засмеялась и поставила стакан... Сказала просто, - Пошли погуляем... Конечно, принцесса, конечно пойдём. Мы вышли на Конюшенную и я спросил её. Фонари таращились в небо своими белыми глазами. И ночь просвечивала и горела в изогнутом канале. - Вика - Вика. Виктория. Вик. Победа. Уже почти у метро. Смотри, смотри. Две девчонки прижавшись друг к другу целовались взасос. И одна обхватив руками голову другой, точно вампир высасывала у неё помаду, кровь, любовь и всё остальное. Все считают меня неприличным кривлякой, жадным до ****ей и наркоты. А эта просто погулять... Не сомневаясь. И где-то уже позади. Спас на крови нависал не над нами, словно разноцветный циклоп, а узенькая улочка, заполненная бухими менеджерами и хрустальной хуедёжью тряслась точно в лихорадке. Всё позади, позади. Она прижалась ко мне вместе с запахом Сен Лорана, точно знала меня тридцать шесть лет. Признаться, я даже испугался. Любить я не умею, да и не хочу. Секс - это да. Но любовь занимает слишком много времени. Уходит со слезами. Приходит с уходом. Куча ненужных проблем. Стихов пишешь меньше. Все дела. В постели с ними, конечно... А так... с кем бы ни мутил, упираешься в инстинкт. Некоторые примеряются. Моя тёлка. Не подходи... и всё время пока я нёс эту ахинею, она смеялась и только сильнее прижималась ко мне. Мы уже перешли Невский, облитый золотым светом мигающих реклам. Неба не было и в помине. Никого это особенно, кстати, не волновало. Усердно притворялись. Веселятся. Лето. Суббота. Обоссаться. Жизнь пряталась за этими прожекторами. Идём туда, где фонарей поменьше. Чё они? И так светло. Люди до безумия любят искусственное освещение, поддельный огонь, пустоту, мишуру. Все театральные актёры. У каждого свой цирк. Готовы визжать, когда видят заново подсвеченный дворец или собор какой. А фейерверки? Все глаза готовы проглядеть! Хлебом не корми. Зрелищ! Телевизор их Иисус, а интернет - всё остальное. Главную певицу так и зовут - Мадонна. Жрать нечего. Подыхают с голода. На Мадонну толпой. Материал гирл! Нерон бы прикололся. Может, усовершенствовал чё. Им хороводы надо водить. Индиго. Сталин, тот понимал, технология просто отставала. На левой руке у неё колечко с голубым камнем. Узкие джинсы. Футболка.
- Ты их видишь?
- Кого?
Понятное дело, не видела она ничего. Ни Сирина, не Селина. А ведь они шли совсем рядом. Я уже не стесняясь, точно охотник, прижимающий раненную утку, схватил её, прижал и потащил подальше. От людей, света, бреда... Чёрт возьми! В конце концов она знала с кем идёт. Моя репутация. Все эти сплетни. Интернет. А она как будто торопила меня. Мы почти бежали вдоль кривящегося канала, вдавленного в гранит. Смотрела прямо в глаза. Вот! Подъезд с открытой дверью. Лестница широкая и принявшая подобающий таинственный вид. Я сразу полез под футболку.
- Не здесь, не здесь.
А чё не здесь?.. Ну грязно, конечно. Воняет. А что она хотела? Сама же пошла. Дёрнул её за ремень, вытаскивая из пряжки чёрную ленту.
- Не надо. Нет.
Она словно уменьшилась вся, Безнадёжно хватаясь за пуговицы своих липких джинс.
- Ты чё, дура?! - не выдержал я. Схватил за волосы. - Не ори, ****ь!
Она заплакала. Заебись! Заебись! Жертва! Опять двадцать пять. Нравилось ей это, вот что я скажу. Может сознательно, может бессознательно. Хотела она. Я то это знал. Именно этого. Тушь уже размазалась вокруг глаз и потекла по лицу. Палач, так палач. Я издевался над ней где-то с полчаса. Делал, что хотел. Вам лучше не знать. Она уже не сопротивлялась. Тряслась, ныла, всхлипывала, но делала, что говорил. Послушно. Вставала на колени. Потом ноги раздвигала. Все дела. Когда я кончил, она уже словно не понимала, что происходит. Со спущенными джинсами, растрёпанными волосами, мятой, испачканной спермой футболке, с глазами, полными прозрачных слёз... Какая-то девка хныкала в вонючей парадной. Чё-то о любви опять. Началось! Я так и знал, так и знал - чувства, какие-то туманы, моря и поля... Морока, в общем. Чушь собачья. Блевотина, которую она, точно сука, слизывала со ступеней парадняка. Околесица. Сами знаете, когда кончишь... Я ей говорю - В общем, завязывай, Виктория. Штаны одевай, да пошли в "Мот" обратно. Нагулялись. А эта всё хнычет: ты не такой, я знаю, зачем всё так, как ты мог и прочую лабуду. Ну как хочешь!
Я вышел из парадняка. Огляделся. Никого. И ветер вроде не дул ни в начало, ни в конец. Белая ночь окружила и город, и улицу, распластавшуюся прямо передо мной. Я достал из тайного кармана косяк. Прикурил. Сладкий дым смешался с летним воздухом и полетел куда-то влево... Туда я и пошёл.
23.03.09.