Он вернулся с войны. Дел оказалось не так уж много:
перемыл хрусталь, заделал оконные щели ватой,
вытер пыль с комода, телевизора, «подсолнухов» Ван Гога,
завел проигрыватель с пластинкой Сьюзи Кватро.
Принял холодный душ, вскипятил чай на газовой печке,
позвонил другу. Друг ответил: «вы ошиблись номером».
Он помолчал немного, набрал номер любимой женщины,
детский голос прошепелявил: «Баба с дедой уехали в санаторий»
Он вышел на улицу. Дико, но по улице не ездили танки,
под ногами – трещины, лужи, асфальт, и ни одной растяжки,
мимо него, улыбаясь, пробегали инопланетянки,
на их лицах не было страха, крови, сажи.
Мир ослеплял – чистым, стерильным, враждебным.
Мир отрезвлял до тошноты, до ступора, до икоты...
Он попытался вспомнить дорогу домой но тщетно
и потому решил вернуться на свою войну автостопом.
Он не доедет два дня – застрелится в придорожной гостинице,
где окна засижены мухами, а над кроватью
фотография Вервольфа [недалеко от Винницы]
и картина "девочка с персиками"
На девочке полосатое платье.