Мне приснился сиреневый вечер в окне,
и качались от ветра фонарные всплески
Лунный луч прикоснулся к моей занавеске
и оставил свой след на холодной стене.
И на этом расплывчатом лунном пятне
я увидела тени забытых предметов -
тех, которых давно уже в комнате нету,
Но которые были так дороги мне.
Целлулоидный пупс в шутовском колпаке,
и бумажный цветок в самодельном стакане,
мой давно уже умерший кот на диване,
и твоя телеграмма в дрожащей руке.
Ночь плыла за окном. Облака – паруса
создавали иллюзии и растворяли.
Лунный свет пресекался, и тени плясали,
и мой пупс целлулоидный тоже плясал.
А за стенкой как будто играл клавесин.
Ну, какой клавесин? Не с ума ли схожу я?
Это сон, и во сне показали мне жизнь
не мою, а, как кажется, чью-то чужую.
И под утро , проснувшись в холодном поту,
Я подумала вдруг –
Ох, уж мне эти думы!
Будто кто-то всё это нескладно придумал
И живу я, а жизнь проживаю не ту...