Я родину видел сквозь вишен цветенье,
Сквозь белую кипень и зелень плюща.
Весенние мысли дышали сиренью,
Нарциссы смеялись, птенцами пища.
С зарей на пруду соловьиные трели.
Любил я листву в золотистой росе.
В вуалях серебряных розы горели,
Блаженное солнце ласкало посев.
То нежным смущеньем, то робким румянцем,
Как детские щёки, пунцовел миндаль.
Глицинии влажные кутались глянцем,
В алмазах росы утопала печаль.
Смеялась отчизна в мерцании вики:
Разбужена смерть, словно тайна, была,
Кивала восторженным взглядом гвоздики
И солнечным роком отчизны плыла.
Der Garten
Ich sah meine Heimat durch bluehende Ranken,
Durch schneeweisse Kirschbaeume leuchtet das Heim.
Der Flieder verinnigt uns Fruehlingsgedanken;
Narzissen am Nesterrain laecheln geheim.
Der Morgen verjuenglingt den Nachtigallweiher.
Ich liebe die gluehenden Lauben im Tau.
Die Rosen entflammen zersilberndem Schleier,
Erblaut ist die Wonne, voll Sonne die Au.
Die Mandeln erbluehen wie kindliche Wangen,
Erst schuechtern, verlegen, oft wundervoll rot.
Die Aeste mit nassen Glyzinien behangen,
Betraeumen ein Taudiamantangebot.
Es lacht unsre Heimat im Glitzern der Wicke:
Sie weckt aller Wesen umraetselten Tod.
Sie nickt aus der Nelke beseligtem Blicke:
Die Heimat umblaut sich fuer Sonnengeschicke.
Theodor Daeubler
Aus der Sammlung Das Sternenkind