Пират идет из Санта-Крусс,
И нет в команде лада,
А на борту, конечно груз,
Живого - ...шоколада.
И вот фрегат - английский пес,
Как появился, так понес,
Недолог бег и длился пять минут,
Да будет проклят этот плес,
Из за наживы столько слез,
Но за добро нас помянуть не преминут.
Международный экипаж:
Пират, поэт и даже ...паж,
Слегка зарвавшийся от собственных обид,
Но все же парень в доску наш,
Мы звали его просто - Саш,
Он будет пойман, ну а значит бит.
Этьен - француз, сошел с ума,
Ему мерещится сума,
Сует дублоны прямо в рот,
А нам что лето, что зима,
фортуна вздернет нас сама,
Для этого вполне подходит грот.
Поэт с тоской глядит на ют,
Святым покоя не дают,
Хоть не уйти, и некого винить,
И там дерутся, плачут, пьют,
Для этого вполне подходит ют,
Уж больно коротка у жизни нить.
Пират в свою элиту вхож,
Опять хватается за нож,
И бессердечно кроет англичан,
Я насмотрелся этих рож,
Не пробирает меня дрожь,
Когда заместо головы - кочан.
Молитву вспомнить, так...еси..,
Чего уж там давай проси:
Прости нам Боже, старые обиды,
Ты свет божественный неси,
И если можешь, то спаси,
Не допусти нас до какой нибудь Фемиды.
И вот фрегат уже навис,
Легко им прыгать сверху вниз,
Ну а на море легкий бриз,
Какой - каприз,
И капитан орет:-" Круши! Не до спасения души,
Мы первыми возьмем и этот приз."
Борта скрежещут о борта,
Как зубы стиснутого рта,
Уже не слышно не черта,
Сошлись углом,
И наша пьяная орда,
Его доверием горда,
Свистит, ревет и лезет напролом.
Да, англичанин приуныл,
Куда девался его пыл,
Видать напал не на того,
И кто из них героем был,
А может быть им только слыл,
Успели по три шкуры снять с него.
Но появилась в трюме течь,
И поработала картечь,
Неразбериха от кровавых тел,
А капитан все держит речь:-
" Коли, руби, дави, калечь..."
Из них ведь каждый жить хотел.
Сейчас сыграем на костях,
Мы на фрегате, как в гостях,
И затрещало вдруг в снастях,
Погром.
Да очень трудно умирать,
Когда есть что попить, пожрать,
А мы еще не весь допили ром.
Пират, разрубленный до плеч,
Решился все таки прилечь,
Уже не будет больше встреч,
О чем и речь,
И паж не будет подрастать,
Хоть видно в нем: и ум и стать,
И никогда ему камергером не стать.
Француз, прижатый к борту зол,
На нем потрепанный камзол,
Ну а в руке - литая сталь клинка,
Проходят в памяти века,
Он в них живой еще пока,
И время чуть замедлилось, слегка.
И вновь несется по волнам,
Фрегат, что часто снится нам,
С командой из оживших мертвецов,
Не ждут уже: мужей, отцов,
Не ждут святых и подлецов...