То уходил в своё небытие,
То вновь венчаясь с суррогатным миром,
Я нервно пожал руку предавшей судьбе
Не быть счастливым, так не быть счастливым.
Я верен им и мне верны слова
Невесело, но умно, трезво, честно,
Я звёзд распад, я сбитая трава,
Я истина, а истина телесна.
И лёжа так, чтоб мёртвых по удобней выносить
На нижней полке ноги, ноги мимо
Курили санитары -скоро будет отходить-
Казённый счёт, да братская могила.
И душу отпустил хирург, господь же всё не брал,
Неровно резал лекарь-качка, стрелки,
Я был готов быть вынесенным на пустой вокзал,
Где ветер свеж и обрубить все сделки.
Не взял господь, и в третий день оставил быть живым
Не благ, не интереса, вроде шутки,
Мой кризис миновал, когда повыше положил
Меня плацкарт...и руки, руки утки.
Егоров!-прикрывай, в кошмаре отбивался я,
Крестила жизнь сестричкою с уколом,
Красивое лицо, я что-то вспомнил про себя,
А слов не говорил, такой фортовый.
Спасительный укол менял в вагоне мутный свет,
Танкист слепой на ощупь резал картой
И выдавал за даму потрепавшийся валет
-Ду-ду-дурак крыл молодой азартно.
Колода помирила, я спросил- что за окном?
-Деревни у колхозного колена,
Танкист увидел свет-ведь правда это же оно?
-Оно братишка, дождь и наша смена.