Когда тебя я мысленно возвысил,
то стал от этих чувств уже зависим,
почувствовав всю силу притяженья, и пережив бессилие ума,
лишился напоследок даже сна – такого счастья вовсе я не мыслил,
когда к тебе подкрадывался рысью, а ты ждала, как хищница, сама,
и наслаждалась чувств преображеньем, восторженно глядя на сладость выси.
Теперь мне ясно стало, что на свете,
другой такой похожей мне не встретить,
во мне пылает чувственным пожаром огонь неиссякаемой любви
с огромным наслажденьем в этот миг я радугу в словах твоих заметил,
когда меня так страстно поражала сладчайшая из множества планид,
где разум никогда не говорит c судьбою предначертанной в ответе.
Найти покой теперь уж невозможно,
в твоем окне свеча горит тревожно,
и в сердце снова трепетное слово мне будоражит памятную мысль,
где ты одна постичь готова высь без всяких страхов, что, быть может, ложно,
а в чем-то даже очень это сложно: постичь блаженство, позабыв корысть,
где ты отдаться полностью готова, желанья свет пролив неосторожно.
А где найти нам грани чувства меры,
чтоб сохранить в душе блаженство веры,
чтоб часть себя, но все же уберечь, а для чего – поймешь-то ты навряд ли,
где мыслей хаос в вечном беспорядке, от страха стать пороков всех химерой,
закрыв к себе все ставни, окна, двери, но все ж не стали мысли в чем-то внятней,
как будто ты теряешь свою речь и ввысь стремишься призрачной галерой.
Пока живем, то несомненно дышим,
а если так, то мы еще напишем
о том, как переносим в сердце боль, и как горим порой назло сезонам,
почти в грозу, когда вдохнув озона, становимся мы радостней и выше,
когда друг друга мы дыханье слышим, и в жизни нет другого нам резона,
чем с наслажденьем впитывать любовь, душою улетая выше крыши.