От того ли я не затворяюсь в своей келье, Господи,
дабы непрестанно умолять Тебя
помиловать
неисчетное множество скорбящих и болящих -
– поимённо – и безымянно -
от того ли, что не верю, что послушаешь Ты меня,
и помилуешь их по велицей Твоей милости?
Не от этого, Господи,
но от страха ,
что белый свет Твой меркнет для меня
от сострадания лишь одному скорбящему или болящему,
что всякий раз меня едва хватает на одного-единственного…
И всякий раз я не знаю как быть, когда вижу в Сети
столько просьб о молитвах
за тяжко болящих и умирающих…
И как будто всякий раз я стою у обрыва,
а страх не даёт мне ринуться в море
чужой человеческой скорби и боли …
Отчего же я так боязлива, маловерная?
Я же знаю , что в самой пучине его - Ты –
взявший наши немощи и понёсший наши болезни ...
А мне - Ты знаешь, Господи, - не рискнуть своим "я",
не низвергнуться
в бездну смирения,
не осудить себя во ад,
как Силуан Афонский,
не сораспясться Тебе,
дабы молиться, подобно ему
“за всего Адама, как за самого себя”,
дабы умолить Тебя « о неисчетном множестве людей»…
скорбящих, болящих - живых и умерших..
Оттого-то , Господи, и еле хватает меня
на одного-единственного
скорбящего или болящего,
дабы хотя бы немножечко взять на себя его немощи
и понести его болезни..