Марине Ивановне Цветаевой посвящается
Вижу: гвоздь,
вбитый в балку,
вижу: гроздь,
грудь весталки.
Голос - тих,
глаз - незрячий,
я свой стих
в петлю спрячу.
У-та-ю
от соседей
боль свою...
У медведей
жалость есть
в диком сердце,
мне ж - обресть
горечь перца.
Ночь - одна,
я - изранен,
где жена,
где пристани-
ще? Где смерть,
лунолика?
Круговерть
душ двух, стыка
звёздных уст,
цепи дрожи;
мрак здесь густ,
боль - дороже,
чем любовь,
чем сиянье,
чем орлов
по-да-я-нье.
Спи, душа,
спи, русалка,
спи, кушак,
спи... Помарка -
не беда,
было б легче,
но вода
так доверчи-
ва, что нет
с нею сладу.
Я - поэт,
в землю клада
не заро-
ю. Отдавшись
тьме даров,
песней ставших,
стяг несу,
гордым шагом,
на весу -
сном и ладом.
У-хо-жу
от обиды,
у-но-шу...
Вы ж парите
над землёй
(над кастрюлей),
над собой
(плоть на стульях),
над водой
(руки в цепях),
над бедой
(души в сетях),
над... Зачем
вам всё это?
В ваших тем-
ах секрета
вовсе нет
никакого:
сон, обед,
в подкидного
дурака
игры, сплетни,
да рогА
кой-где...Эти
ваши сны -
потом пахнут,
ваши дни -
в банках чахнут,
ваши ру-
ки - трясучи,
ваши зву-
ки - лишь в куче,
дети ва-
ши - мишени,
где трава,
там - олени.
Мне не - спать,
не - влюбляться,
не сличать
о-бли-га-ций,
мне - писать
до рассвета,
отстрадать -
сразу ж в петлю...
У тюрьмы
нет закона,
у вины
нет притона...
У-ду-шу
тело вечно-
стью... Прошу
быстротечность
увести,
увлекая,
замести
след, чтоб стая
не нашла...
Горе - бренным!
Боль спасла
всех смиренных.
Только миг -
нет, и всё тут,
нет, не крик,-
шёпот, ропот...
Ти-ши-на!
Здравствуй, небо!
Глу-би-на!
Верю слепо...