(После общения с городскими писателями)
Образам перерезали горло, убили душу.
Песни слагают из тлена и пустоты.
Боль и жестокость - их невозможно слушать.
Можно лишь чувствовать. Слово теперь - костыль
Для хромоногого, злого, бухого быдла
(Звался когда-то поэтом, бывал распят
На мыслеобразах, рифмах, строках...) Обидно,
Что был разрушен Олимп, а Парнас не взят.
Гноем сочатся раны, несчастьем годы.
Резче стал стиль, отточеннее - как нож.
Чахнет поэт от собственной несвободы.
Нет больше света. Его уже не вернешь.