Золотого песка я же вымыла целую тонну,
Я стояла в холодном ручье,
Обжигая колени –
Но одна половина его оказалась бракованной,
А другая – навеки потерянной.
Где потеряна? Как? Я же всё зашивала в мешочки
И носила с собою всегда
И латала прорехи.
Так что время назвать свою жизнь окончательно порченной,
Разойтись обезумевшим смехом.
Но на дне золотится ещё пара звонких крупинок,
Я их бережно спрячу в карман –
Не дай Боже просыпать!
И опять наклоню над водой утомленную спину,
Чтоб наполнить песчинками сито.