(А молний в городе не видно)
Мы думали: из-под роддома какой ненормальный папаша,
А это небесный отец наш Зевес
С бабахом и отсветом что-нибудь мимо небес
Пущает, и чудища, гавкая мчатся по пляжу.
Не плачь: мир не тесен в ночи, мир не текст, мир не прост.
Балконы взлетают порывом, роняя две двери,
И все, чему ты пребывал так единственно верен,
Давно не вопрос.
Не плачь, а ликуй, бессребреник. Тридцать чего там
Пора при подобной погоде в чужие ограды, чтоб тож
Летели и глохли, подобные водам
Небесным – сквозь тверди, и гасли в кустах, словно дождь?
До сотни ударов (мороза, и града, и бури) –
И мы воскресаем душой на тридцать шестом этаже,
Где празднуем, как день рожденья – поручик Киже,
И руки к бронхиту, а греемся дома с тобою.