Накрапывал мелкий дождь. Небо без единого синего просвета своим серым однообразием не предвещало жаркого солнечного дня, но на душе от предстоящей поездки в лес было светло. За черникой собирались давно, считая дни. И, наконец, наступили последние числа июля.
На остановке стояли тихой группкой под пёстрыми зонтами. «Идёт!» — послышалось среди толпившихся, и старенький белый автобус прижался к обочине.
Замелькали знакомые селения, потянулся ещё молчаливый берёзово-осиновый с высокими елями лес. Автобус, набрав скорость, мерно катил по дороге, и, сделав крутой поворот, вынырнул рядом с полем с редкими берёзками по краям. Стали выходить. Раздавались прибаутки, послышался смех: народ оживился.
Через поле знакомой тропинкой быстро зашагали к лесу, и вскоре раскидистые листья папоротника захлестали по сапогам, оставляя влажный след. Лесная тропинка, изгибаясь между завалами деревьев, пересекая овраги, убегала всё дальше и дальше вглубь леса, как вдруг неожиданно вырвалась на широкий простор, и огромная зелёная поляна предстала перед взором.
Заворожённо я смотрела на это чудо среди леса. Высоченные сосны, величественно возвышаясь, поблёскивали оранжевой, смолистой корой. В их широких кронах что-то поскрипывало, потрескивало, будто деревья вели свой неторопливый разговор, обращая мало внимания на людей. Раздался резкий птичий грай, перелетела потревоженная птица и так же быстро исчезла.
«Идите сюда, подальше от дорожки!» Сашенька, прибившаяся ко мне дорогой, приветливо махала рукой, выводя из состояния восторженного оцепенения от увиденного, и, пройдя несколько шагов в сторону, я попала в черничный рай.
По рассказам, болото отступило, уплотнилось и поросло нежнейшим мхом с невысокими, стройными кустиками черники, сплошь покрывшими поляну. Из-под продолговато-овальных листочков на тонких гибких веточках весело выглядывали круглые ягодки, поблескивая на свету от мельчайшей водяной пыли. Они сплетали свой волшебный узор черным жемчугом по зелёному. Ягод было так много, что пришло осознание признательности лесу, так щедро одарившему нас. Желанное солнце, наконец, пробилось сквозь серую пелену облаков, и лес по-особому задышал, распространяя сосновый дух и протягивая к небесной сини свои могучие ветви. День входил в силу.
Когда мы возвращались назад, каждый гордо вышагивал с полными корзинками. Я шла сзади со средним по деревенским меркам лесным уловом, навсегда оставив кусочек своего сердца где-то там, в лесном царстве.