NN сказал, что очень хорошо,
Что Пушкин погибает на дуэли:
Жизнь как поэма. Смерть – финальный стих
С подъемом тона в сильном месте текста,
А без Дантеса был бы этот текст
Нехристианским и неинтересным.
NN, конечно, прав, и потому
NN переживет меня и вас,
Его обнимет правнук и праправнук,
Его супружница бела, пушиста,
Как Цезарева, драть его за… В общем,
Стыд за друзей, клевещущих в глаза,
Перитонит, шок болевой и бред
Пускай минуют в жизни хоть NN’а.
Я проявляю низкопробный вкус:
Не Пушкина, а Брауна читаю
И утешаюсь, что его герой,
По крайности, не умер без потомства,
А по апокрифам, совсем не умер.
Он в Индию уходит на заре
И существует близ великих рек,
И все цыгане – правнуки его.
Они не принесли нам больше зла,
Чем было в нас. Их просто тоже что-то
Оставило, манило, обмануло…
Подобие NN’у абсолютно:
Тот хоть поэт, а тут поэмы нет,
Но кажется, что жизнь (чуть-чуть) важней поэмы.
Прости нас, Дэнов Браунов герой,
Когда друг другу скажем мы: «Умри,
Нет, просто потеряй карьеру, деньги,
Здоровье, имя, время и любовь,
Но дай – какую-нибудь чушь, навроде
"Show must go on!"». Мы точно это скажем,
Поскольку шоу тоже очень нужно:
Оно дает эффект хорошей дружбы,
Выводит из запоя, помогает
Преодолеть последствия инсульта
И продлевает жизнь – мою за счет твоей.
NN похлопает, NN оценит
И скрипочки, и пляски, и поэмки,
Хотя у Пушкина, конечно, лучше.
А ты прости. Ты помоги тому,
Кому NN… нет, мы… Нет, только я
Скажу подобное. Ты просто сделай так,
Чтоб шоу – дать; а жить, и жить, и жить…