Я устала быть в этом плену!
От цепей сердце в язвах и шрамах.
Признаю: проиграла войну,
Умираю в твоих я казармах
Пол и стены в них так холодны,
Как и твой леденеющий взгляд;
Я вернулась бы с этой войны,
Если бы отступила назад.
Что поделать, тюрьма, есть — тюрьма,
Срок сбывая, исхода я жду.
Только вот, это наша война
Принесла мне одну лишь беду.
Неподвижна уже. Холодна...
Как последняя тварь подыхаю...
В коме грезится только война,
И по белым полям я сбегаю.
Сил уж нет, я по снегу ползу,
Свою кровь я со снегом глотаю.
Проклиная тебя, как войну,
Быстрой смерти себе я желаю.
Но недолго агония длилась,
Я глаза открываю, и.. ты...
Помнишь, губы мои возмолились:
«Отпусти же меня! Отпусти!»
Ты толкнул мое слабое тело,
Причинив лишь душевную боль;
Равнодушно сказал: «Ты хотела.
Отпускаю, иди. Черт с тобой!»
И, избавив меня от оков,
Люк железный ты мне отворил.
Впереди вижу свет, - там любовь,
За спиной моей, - кто не любил.
Я, шатаясь, на свет побрела,
По бескрайним полям ковыляя,
Спотыкалась, но все-таки шла,
Кровь теряя, и силы теряя.
Только ночь роковая настала...
Ты же сам отпустил в «самоволку»!
Вся в крови на снегу умирала,
Надо мной — воронье всё, да волки.
Неподвижна лежу, холодна...
Как последняя тварь подыхаю.
В мыслях (вспышками): наша война,
И по белым полям я сбегаю...
...Твои глаза...
...Глаза волков...
...Губы твои...
...Волчий оскал...
...Твоя тюрьма...
...Моя любовь...
Боль в сердце. Выдох. Свет пропал.
2001