Прикован навечно Гефестом к скале…
Вскормленный богами орел вновь ко мне
Летит, чтобы мучить меня и пытать,
Чтоб в печень меня снова больно клевать.
Все меньше и меньше круги палача,
Все ниже и ниже… И ветер, урча,
Уж слышно как рвется под крыльями зла.
Садиться на камни – тупые глаза
Уставились в землю, крылом помахал,
Затем, озираясь, ко мне подскакал,
Уселся удобно, повел головой
И начал работу: в плоти живой
Он когтем и клювом орудовать стал
И стонов моих снова долго он ждал,
Клюя и бросая, и снова клюя,
Как будто не птица – гадюка-змея
В лицо мое смотрит и тело мне рвет
И ждет, ну когда же слеза упадет
На мертвые камни…, но их оросят
Не слезы, а кровь… И птицу взбесят
Упорство и твердость мои пред судьбой
И станет она скакать предо мной,
В бессилии низком хрипло кричать,
Смеяться, и плакать, и злобно рычать.
Но скоро уймется, расправит крыла
И в высь унесется. Олимпу – хвала.
Но завтра, лишь только солнце взойдет,
Зевс снова работать птицу пошлет,
А та будет слезно Зевеса молить,
Чтоб он разрешил Прометея убить,
Но боги мудрее – и вот уж опять
Летит мой палач меня испытать…