Когда замру я у черты
слепого шага в невозвратность,
я вспомню гладкой бересты
невыразимую опрятность.
Сквозь облака молочных лет
в меня проникнет мамин голос.
И вновь стечет колдуньи волос
с моих кадетских эполет.
К рукам приросшим «калашом»
дам очередь по мокрым сопкам
салютом по друзьям усопшим,
которых накрывал плащом.
Отец пройдется в орденах
по майской улочке неспешно.
И доченька приникнет нежно,
присев пушинкой на руках…
Подруга дней моих суровых
Любя отпустит все грехи.
И Ярослава Смелякова
На душу спустятся стихи…
Мне мило всё…
Но дай мне, Боже,
когда просохшая слеза
покой душе вернуть поможет,
увидеть Серые Глаза.