Светлой памяти художника
Леонида БЕЛЯЕВА
«НЕ РЫДАЙ МЕНЕ, МАТИ...»
(Из поэмы)
Ну о чём, убиенный, Он думал,
Обретая телесный покой?
В скальном гроте ни света, ни шума,
Только Время –
незримой рекой
От Созданья сквозь мир протекало,
Растворялись в нём капельки-дни,
Лишь зависло
запущенным камнем
Безобразное слово: «Распни!..»
Вряд ли грезил о брошенном доме:
Детство – помесь нужды да игры.
Полз большой муравей по ладони
И застыл у кровавой дыры...
Жизнь угасла в истерзанном теле,
Но, как искорки между кремней,
Мысли жгли:
«Смерть мила не тебе ли,
Хоть пришёл за победой над ней?..»
Напоследок уже:
"Для чего Ты,
Боже Мой, оставляешь меня..."
Пыль на крестном пути
позолотой
Покрывала убожество дня...
Крест пугающе рос над толпою,
Мать застыла у скрюченных ног,
Брёл ребёнок
заросшей тропою,
Где цветов не набрать на венок.
Разве что –
собирать на терновый,
Украшая печали юдоль:
Не дано назначенья иного,
Ведь сестра красоты – это боль...
Тесен мир:
обаятельно скромен,
Хоть подсуден во все времена,
Не терпевший питья, кроме крови, –
Под слезою стоял Сатана.
В окружении тающей свиты
Долго нёс несуразную хрень,
В этот раз –
без рогов знаменитых,
А с кровавым пятном набекрень.
Тень креста
на лету осенила
Ко всему безучастную Мать,
И, влекомая солнечной силой,
Уползла – тёмный мир обнимать.
(...Темнота – мир убогих да сирых,
И любовь – не всегда на свету...
Не объять многоликого мира
Ни калёной звезде, ни кресту...)
В скальном гроте ни света, ни шума,
Только Время –
незримой рекой...
Ну о чём, убиенный, Он думал,
Обретая телесный покой? –
Ведь в минуты невзгод и свершений
Неизменно троилась душа, –
Святый Дух
опускался с вершины,
И Отцу говорил, что дышал:
«Не призрел на него почему Ты?
Зависть гробит, что иго вериг,
Ведь наивного вздумал помучить,
Этот грех навсегда у двери, –
Не гордыня ли больно задела,
Коли Каину канул приют
За случайный афронт,
как за дело:
Нищим хлеб на земле подают...
В Сотвореньи раскаялся что же:
Обнаружил вселенский разврат?
Восскорбев,
даже птиц уничтожил...
Кто же правде уродливой рад?
Божьим чадам дарована вечность:
От безделья куда снизойти? –
Поиметь дочерей человечьих:
Не бывает короче пути...
Потому –
похотливых героев,
Что элитных детей развелось, –
В сель потопную их не зароешь:
От своих не назойлива злость...
А в Тебе – предостаточно злости:
За любовь лишь обязан радеть,
Что же сетью
опутали кости
Эту жизнь, переставшую рдеть?..»
«...Никогда не задумались вы бы:
Первым истину губит истец.
И нужны не наказы,
а выбор... –
Вслух подумал незримый Отец. –
Это правда –
пугающей лавой
Потемневшая кровь запеклась,
И трагически так,
и бесславно
С человеком утрачена связь.
Боль его
с неутешной печалью
Ощущали всегда Небеса...
Человек на земле
не случайно
К новой крови готов не был сам,
Но естественный выбор нарушил
За иудины – с кровью гроши.
Прежде грех выворачивал душу,
Нынче он – состоянье души...»
«Осчастливить
и мучить особо
Никого Ты не должен, Отец,
С миром связь – покаянная совесть,
Без неё неминуем конец.
Ведь без совести люди, что клоны,
К Древу жизни ползущие пни,
И земля оказалась в полоне:
Корни тянутся, где ни копни...»
Тень,
уже обогнувшая землю,
Примостилась в ногах – у креста,
И, заведомой вечности внемля,
Куст терновый горел неспроста.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
До небес,
у пришедшего края,
Куст терновый горел, не сгорая...
И дрожал от распятых объятий,
И шептал: «Не рыдай Мене, Мати...»