камертон изобилия -
для ищущих совершенства правителей.
управлять значит читать внимательно.
управлять значит различать
живое от мёртвого.
только мёртвые могут управлять.
не давать воли одному -
управлять всем остальным.
женщина целая, но с дырочкой.
мужчина только её затычка,
но владеет ей всей.
осколки зеркала
надо складывать лицом к лицу.
тогда они могут срастись, и стать одним -
послать луч.
конечно, я не знаю -
в рай иду я, или в ад.
зато я знаю, что в глазах иногда двоится.
знаю, что один.
и где будет сердце моё,
там будет и царство моё.
там же и рабство, и гибель -
просвет в иное.
воля божья была ли до большого взрыва?
смешной вопрос!
сплошная, без разрывов, воля.
сплошной, единственный - большой взрыв.
текст должен
представлять собой сплошное поле
находок древности.
древности, обращённой хвостом в будущее,
или в прошлое, это не важно.
важно, чтобы читатель ощущал себя
ею проглатываемым.
мои дети услышат из уст учителя
на уроке в школе фразу из учебника -
о розе мира,
представляющей собой единство
крайних проявлений раздробленности целого,
и собирания его, выращивания
из костей-осколков.
также пусть скажет учитель
и о родстве близком, почти близнецовом -
между розой, и зеркальным яйцом шалтая-болтая,
и деньгами.
каждый раз, сломив свой рог гордыни,
бросаешь его прочь от себя -
и он разбивается на множество минус один
осколков-семян.
будущих твоих детей,
твой народ, твоё войско -
и твой обед.
плотская любовь может быть,
и должна бы -
проявлением дружеских чувств.
дружба предполагает невидимого третьего.
любовь открывает дверь ему.
собственная важность представляется неважной,
и так управляет всем.
чувство собственной важности - это
агент мирового правительства,
князь мира сего.
один нуждается, другой играет.
третий, из пространства большей размерности,
откуда "здесь" выглядит и ощущается как рисунок,
говорит - можно и обойтись без того,
в чём нуждается первый,
с чем играет второй...
без того, что им нарисовано.
как деревья укоренены в пространстве,
так мы укоренены во времени.
тогда деревья, возможно, также легко
путешествуют-присутствуют во времени -
как мы в пространстве?
дерево действительно имеет для нас
форму времени.
хотеть, и в то же время не хотеть чего-то -
значит осознавать
как неизбежность, так и необязательность этого.
из точки осознания-непривязанности
возможно и достижимо многое.
не скажу, что всё - но больше,
чем я способен вообразить.
задача осознанного участника -
обеспечить возможность события,
"держать двери открытыми".
и не мешать происходящему -
"оставаться в тени".
одиночество - для чего?
бог - общение с богом,
чтобы с каждым из нас сотворить это я.
в спокойной улыбке бывает больше любви,
чище любовь, точнее -
чем во всех пароксизмах страсти.
проснуться во сне,
вспомнить себя во сне,
осознать себя спящим -
принять, что всё вокруг на самом деле сон.
жизни достаточно быть собственным источником.
носить его в себе, пребывать в нём.
ум хочет видеть,
и говорить о том, что видит.
поэтому ум - "я одиночество".
поэтому жизнь - "в доме отца моего обителей много".
дом, где много дверей - лабиринт.
дом, где много лестниц - дворец.
в подвале земля шевелится,
двери и лестницы выпуская...
когда соединяешься с другим в себе,
всегда это сопровождается
чувством освобождения.
сходным с тем,
которое испытывает хороший тюремщик,
выпуская на волю узника.
у меня уже есть те, кто идёт за мной,
те, кого я веду.
поэтому я подчиняюсь не собственным желаниям,
и не ожиданиям окружающих -
тому только, что полагает ведущий меня
полезным и необходимым.
и как невозможно вести, и не быть ведомым,
также верно и то, что я - законная добыча
для идущих по следу моему охотников.
прыгнут ли следом за мной они в пропасть?
чувство собственной важности
свято блюдёт свои границы.
поэтому горизонт его весьма узок,
а спидометр кастрирован.
повторяющиеся
приступы беспросветного уныния
коренятся не только в недостатке внимания
в периоды формирования личности.
более глубокой причиной является душа,
ощущаемая как безадресная ностальгия.
непрерывная, но редко осознаваемая тоска
по себе настоящему, по реальным отношениям -
только фон для житейских невзгод и взлётов.
стоит воспринимать их как приключения
на пути поиска-приготовления лекарства -
которое выражаю сейчас словом "разлука".
следуя обещанию нищеты и одиночества,
присутствуя полностью в тюрьме
неудержимого, ускользающего мгновения -
учишься осознавать идентичность
прошлого и будущего, памяти и воображения.
и прошлое, и будущее - часть узора,
невообразимого, как мир без тебя.
и память, и воображение - часть океана
твоей способности быть.
по мере роста способности
видеть всё вокруг нарисованным,
однажды наступает момент видения себя
частью узора.
это исполнение данного себе обещания.
разрешение от бремени, освобождение от скорлупы.
скорлупа тоже должна быть вписана в безграничность -
и это именно то, чем мы занимаемся
здесь и сейчас.
"моё"
всегда запредельно
текучему настоящему.
следует текучему,
придаёт ему форму,
наделяет особенным вкусом.
изобилие может быть не менее трудным,
чем бедность -
просто трудность эта иная.
труд изобилия рождает изысканность,
труд нищеты - саму возможность изобилия.
изысканность означает воспитание свободой,
иначе говоря - самовоспитание.
в свою очередь, зерно изобилия - это досуг.
необходимое условие труда,
вне зависимости от уровня жизни труженика -
искренность.
только искренний бедняк может воспользоваться
плодами своего смирения.
только искренность - как хозяина, так и гостя,
превращает общение в россыпи драгоценностей.
которыми оба способны пожертвовать
ради одной, общей драгоценности -
ради искренности разлуки.
каждый раз, когда говорите
спасибо или благодарю,
помните - теперь это значит
"ты есть бог".
будьте же не только слышателями
хотя бы и мимоходом сказанного
доброго слова,
но и делателями -
творцами и хозяевами слову своему.
мы - новые.
новые в том смысле, что всегда,
в любом времени мы -
мимолётные древние.
сакральный язык включает в себя
основные, жизненные понятия языка известного,
избранного для изучения тобой.
сакральный язык отличается от обыденного
не только тем,
что иногда используется в "торжественных" обстоятельствах.
те, кто действительно изучают и воспитывают
язык своего народа,
могут узнать священное, и служителей его -
по глубине возделанности,
любовной и строгой внимательности к слову.
владение сакральным языком означает чудотворение.
здесь необходимо вспомнить также,
что владеть - значит управлять,
участвовать в управлении.
значит - читать внимательно.
ещё один признак сакрального языка -
в нём невозможна ложь.
впрочем, непосвящённые заметят лишь
банальности и богахульства,
сливающиеся в тошнотворную, туманную бессмыслицу.
отношение ко лжи - ключевой момент.
в сакральном языке нет азбуки.
сакральный язык существует в процессе
непрерывного творения заново
священной тоской человеческого сердца.
я участвую в этом великом делании.
всякое отрицание есть признание неизмеримости мира.
всякое отрицание принципиально неполно.
корень, сердце его - самоограничение.
всякое отрицание свидетельствует о голоде,
направляющем его пружину -
так же, как фальшивая монета свидетельствует
о существовании подлинной.
корабль - яйцо, внутри которого,
вероятно, находимся мы.
пока мы не вылупились - только надежда и страх
определяют вкус путешествия.
большинство гибнет, не решившись довериться невероятному.
единицы обретают крылья, однако их речи безумны,
а молчание не оставляет шанса.
корабль - искра от костра бытия,
верхушка айсберга окружающей темноты,
острие иглы комара бессмертия...
корабль - башмак по водам идущего,
глубина, чистота колодца нашего.
время - движение, и пространство - движение.
я говорю об остановке.
согласно повседневному опыту, остановка невозможна.
для повседневного ума, невозможна значит -
немыслима, неназываема, бесполезна.
мнимая непрерывность пространства и времени
удостоверена невозможностью остановки
вопрошания зеркала - кто ты еси?
так внутренний диалог,
который и есть - неспособность не отразиться в зеркале,
отражается во множестве зеркал.
пространством, временем, затаёнными мечтами,
и окончательной гибелью.
"высокомерие", в котором упрекают суфиев,
является по существу "осторожной внимательностью".
обыденный ум не замечает,
что хирург, оперирующий близкого человека,
пчеловод, переселяющий рой в другой улей,
и кто угодно в чистом костюме,
проходя через загаженное помещение -
все они очень внимательны и осторожны.
я лес владычества твоего,
океан твоей скромности и прямодушия.
я пепел костей нашей матушки...
тот кто может - уходит на родину.
недосягаем сразу для нас недоверчивых...
покидает корабль-зеркало -
скорлупы осколком, зерном путешествия нового.
работа души - домой дорога.
душа это раковина, приложи её к уху -
услышишь плач.
если сумеешь обогреть ребёнка,
может, и она тебя научит летать.
у хозяев земли нет собственной важности,
звёздам нет надобности идти воровать.
собственная важность - стёклышко закопчёное,
чтобы смотреть на отца не щурясь.
перестаю быть собой-собакой
в лучах изобилия любимого-льва.
собака - жажда духовная, лев - сердце без корысти.
пора ли стать пчёлами, победившими льва?
дух является нам материей.
читая внимательно текст материи,
обнаруживаешь присутствие духа во всём.
читать внимательно - значит
проникать во все щели и скважины,
проверять надёжность всех швов и запоров,
воспитывать жажду свою к совершенству.
совершенная жажда подобно звезде сияет,
подобно дыханию - легка и естественна.