Пригласи нас на пир свой,
кукушка.
На пир долголетья и скорби,
на пир столь отрадного плача.
Разве ты не слышишь: дождь скачет всадником древним,
хлещет уздечкой по крупу кобылы-земли
и шепчет ей на ухо: "ну потерпи, потерпи же".
Он скоро ускачет домой,
поменяв кобылицу на ветер.
И мы будем обуздывать снова притихшую землю,
поражённые капелькой истины в сердце,
поражённые сосредоточенной мукой -
звоном в ушах, суммой несчётных вздохов.
И гордые люди,
гордые люди Эль-Греко, в которых есть ястребиное что-то,
удивятся своей гордыне, растерянно уронив её словно веер,
хрупкие люди-цветы в паутинах наитий.
Он скоро ускачет домой.
Пригласи нас на пир свой,
кукушка.