Кофе, круассаны, московский вечер туманный
И как-то странно. На дне стакана кофейная гуща, кофейные планы.
Я на Басманной. И как на экране
Толпы и пробки, штаны, сарафаны,
Гуччи и Прада, море нарядов,
Шанелью надушены, внутренне рады.
«Майбахи», «Лексусы», «Альфа-Ромео»,
Пахнет престижем в воздухе нео.
Только в кафе сладко пахнет корицей,
Сидят, присмирев, столичные лица.
И Moskow не спит, обрядившись огнями,
И ярко сияя надменной рекламой,
И Moskow не спит, принимая неместных,
Ведь словно магнит МСК для приезжих.
Ложась под ногами неровной брущаткой,
Москва покорит их сердца без оглядки.
Москва покорит, но слезам не поверит,
Ведь только для смелых откроются двери.