Читая её, я понял, какой я убогий и какою она богатой
была в любви и страданьях, в плаче и снах, и в молитве.
Жила со своими, несчастными, но поддерживающими друг друга,
пактом сплоченными мертвых с живыми, обновленном на могилах.
Травы любила она, дикие розы, картофель и сосны,
и запах знакомой с младенческих лет земли.
Она не была великим поэтом. Но так справедливей.
Хороших людей не научишь уверткам искусства.
CZYTAJ;C NOTATNIK ANNY KAMIE;SKIEJ
Czytaj;c j;, u;wiadomi;em sobie, jak by;a bogata, a ja ubogi.
Bogata w mi;o;; i cierpienie, w p;acz i sny, i modlitw;.
;y;a w;r;d swoich, ma;o szcz;;liwych, ale wspieraj;cych si; wzajemnie,
Z;;czonych odnawianym na grobach paktem ;ywych z umar;ymi.
Cieszy;y j; zio;a, polne r;;e, sosny, kartofliska
I zapachy znajomej od dzieci;stwa ziemi.
Nie by;a wybitn; poetk;. Ale to sprawiedliwe.
Dobry cz;owiek nie nauczy si; podst;p;w sztuki.
Reading the Notebook of Anna Kamienska
Reading her, I realized how rich she was and myself, how poor
Rich in love and suffering, in crying and dreams and prayer.
She lived among her own people who were not very happy but
supported each other,
And were bound by a pact between the dead and living renewed
at the graves.
She was gladdened by herbs, wild roses, pines, potato fields
And the scents of the soil, familiar since childhood.
She was not an eminent poet. But that was just:
A good person will not learn the wiles of art.