Итоги от Кузи Прутковой http://www.stihi.ru/avtor/kuzya1
Добрый день, уважаемые читатели! Не претендуя на истину в последней инстанции, изложила, чем мне понравились и не понравились конкурсные стихотворения. Свои мысли о тех стихотворениях, которые оказались не совсем чуждыми, я подробно аргументировала, чтобы моя точка зрения стала для вас если не убедительной, то хотя бы понятной. Там, где моё воображение спасовало, ограничилась одной-двумя фразами: если я не смогла углубиться в образы автора и постичь его логику автора, то и ему, вероятнее всего, нет нужды в моих словах. Разумеется, моё мнение – субъективно (как и любое другое).
1. ЧЁРНОЕ СОЛНЦЕ
ну что ж вот и всё отплывай моя лодка
отчаливай
и комом застряло меж сердцем и глоткой
отчаянье
ни выдавить слово ни выхрипеть песню
прощальную
семь букв НИКОГДА чёрных дыр в поднебесье
отчаянье
и полные добрых намерений люди
кричали мне
смирись с этим небом иного не будет
отчаянье
не звали не ждали ах даже вспотели
не чаяли
не всё ли равно что в хлеву что в постели
отчаянье
молчу ли шепчу ли зову ль за собою
встречаю ли
Ты Чёрное Солнце над головою
отчаянье
Прости, дорогой автор, вероятно, я – не твой читатель. Но раз уж пообещала отсудить этот финал, мне придётся высказать своё мнение, а тебе – его прочитать, и надеюсь, наше знакомство всё-таки окажется конструктивным.
Вот казалось бы, все атрибуты на месте: и чёрное солнце, и дыры в небе, и слово «никогда» - даже не так, а «НИКОГДА» - а создаётся впечатление не настоящего горя, а рисовки (возможно, этому как раз и способствует обилие штампов?). Повторение слова «отчаяние» в каждом катрене, вместо того, чтобы нагнетать черноту, наоборот, затирает, смазывает резкость этого слова и понятия, раз к разу это слово становится всё привычнее, всё мельче и незначительней. Создаваемая рефреном орнаментальность, красивая сама по себе, и вовсе губит искреннее чувство. Если скопировать 5 раз полотно «Иван Грозный убивает своего сына», получится не ошеломляющая картина, а обои.
Зато хочется похвалить красоту рифм, её не портит даже наличие морфологических и однокоренных, потому что эти рифмы красиво и выразительно сочетаются между собой и со смысловыми: кричали мне – отчаянье, вспотели - в постели (мучительные ночи в липком поту, в лихорадке, полусне-полубреду).
Ещё больше понравился ритм: черырёхстопный амфибрахий – как ровная ступенька, и вслед за ним – яма оборванной строки, кончающейся двумя безударными слогами.
Автор решился написать о яркой негативной эмоции, но вот что он хотел создать? Если сильное, выразительное, эмоциональное стихотворение, то имеет смысл пожертвовать красотой ради выразительности, иначе красота становится красивостью. М.б., не повторять слово «отчаяние» - оно и так будет слышаться – а заменить чем-то образно-смысловым? Но, возможно, автор стремился к чему-то другому?
2. ПАЛАЧ
Приснится вой, приснится плач,
Приснится, как толпа клокочет,
И я, “бесчувственный палач”,
Проснусь в поту холодном ночью.
И мысленно вернусь назад:
Колода... снятая рубаха...
Беспомощно глядят глаза,
Объятые предсмертным страхом.
И вновь - толпы тяжелый вздох...
Вокруг — взъерошенные лица.
Пусть честно исполняю долг,
Но понимаю, я — убийца.
И кажется, достойна цель —
Казнить отъявленного вора.
Но маска на моем лице
Напоминает грим актера.
Вот выпью водки и — плевать,
Что этот вор — еще безусый.
Моя работа — убивать,
И я не должен промахнуться.
Топор... Удара звук глухой...
И состраданье... и злорадство...
И голова, как шар земной,
Летит сквозь время и пространство.
Если бы не читала стихотворение Олега Соломонова «Плач палача», пожалуй, оценила бы выше. Два таких похожих и таких разных ЛГ: оба произносят почти одно и то же, разве что там, где ЛГ Соломонова делится своими мыслями, ЛГ неизвестного мне пока автора (Е.М.?) актёрствует и кокетничает: смотрите, какая тонкая и противоречивая у меня душа: мне плевать, что убиваю сопляка, зато как я страдаю по ночам! А все-то страдания – не от доброты душевной, а от слабой нервной системы. И всё это – убогой лексикой. Маятник качнулся когда-то от изображений героев к маленьким человекам, да там и застрял – а мы всё мельчаем, мельчаем… Уже не человеки – а человечки, человечишки… Последняя фраза, претендующая на глобальность, кажется такой мелкой по сравнению с простотой последней фразы стихотворения Соломонова.
По технике. На мой взгляд, стихотворение страдает схематичностью. «Честно исполняю долг» - перед кем это? Написал бы автор «честно отрабатываю жалованье» - было бы точнее. Что должно говорить читателю предложение-слово «Топор.»? «Глухой звук удара» применительно к казни – ну вообще затёртый до потери смысла штамп.
Что понравилось: взъерошенные лица.
3. Поэтическая парадигма
Я к памятнику скачущий калмык,
"Я есмь народ"*, идущий к мавзолею,
И я трава, что рядом зеленеет,
Укутывая сотню горемык.
Я зона безответственных идей,
Я сфера авто- или монократий,
И я храню покой и память знати,
И множусь чередой очередей.
Я демиург, вершитель, дирижёр,
Я эллин, что когда-то мирно строил
Погибшую в огне ахейцев Трою,
И я огонь, что эту Трою сжёг.
Я никогда не жил, не умирал,
Но это я бежал, от страха мокрый,
И я кричал, и я не слышал окрик,
И плыл, и плыл, и воды нёс Урал.
Я всё и вся — стремление, покой,
Покрытая муаром тьмы энигма,
Я принятая всеми парадигма,
Я — образ... поэтический такой.
Терпеливо прочитала. Вот таким представляю себе мешок очень жадного пирата: много-много всего запихнуто коленом, есть, кажется, и драгоценности, а взглянуть со стороны - мешок мешком, да ещё углами что-то выступает. Как ни пыталась вникнуть, не смогла понять, какое из трёх основных значений слова «парадигма» имел в виду автор. Придираться по мелочам не буду – и так нечем автора порадовать.
4. По городу бродили черепахи
По городу бродили черепахи.
Их было много. Где-то миллион.
И панцирей смирительных рубахи
Снимать им было, видно, не резон.
Они, наморщив тоненькие шейки,
Печально пучеглазили глаза,
И как попали в эту переделку,
Увы, ни слова не могли сказать.
И я средь них такой же черепахой,
Но только на немножечко смелей -
И кожа черепашиной пропахла,
И панцирь нахлобучен до ушей.
А в небе высоко парили птицы,
Куда-то унося мечту мою...
Не думайте, что это небылицы -
Все это было.Точно. Зуб даю.
Милая забавочка. «Печально пучеглазили глаза» - понравилось, как и «На немножечко смелей».
5. * * *
не принимай близко к сердцу - подальше,
подальше,
девочка элли в замшевых мокасинах,
о милосердии не заикайся даже.
чем же ты пахнешь: деревом или бензином?
красною ртутью? жёлтыми кирпичами?
помнишь, в канзасе как смерть на тебя косилась?
смерть всех подряд косила,
и ты кричала.
чем лучше пахнуть: деревом или бензином?
белой горячкой? синим палёным светом?
замкнутым страхом? будущей непогодой?
нет ураганов. их не бывает.
это
просто твой выбор,
твой изумрудный город,
шаг через клетку в розовое джуманджи,
где пустота осваивает безземелье.
ты мне потом как-нибудь обо всём расскажешь:
как там забыли тебя,
забывая, пели,
как набивались камешки в твои мокасины,
хлопали двери, холод стоял румяный,
девочка элли, вскормленная бензином,
деревом и
летучими обезьянами.
Не уверена, что правильно поняла подтекст автора: у меня ассоциации с хиппи. Строки о румяном холоде и камешках в мокасинах очень выразительны.
6. ПИСЬМО
Вот так случилось - пролетело время. Покорная волнам и естеству, несу, как обречённость, своё бремя, разящее чужбиной за версту. Как дважды два - проста и безыскусна врождённая податливость души. Берёт начало в высушенном русле, кончается в нехоженной глуши. Над бездомовьем горестным моим, распятого обугленного крова, клубится ядовитый чёрный дым - сцепление колечек прожитого. Из мёртвых глин болотистого дна выкраиваю крестиком судьбу. Да что там я... Родимая страна в похмельном задыхается бреду. Кто сеет ветер - пожинает бурю, их лозунги - безлики и пусты. И в общем всё равно - награду или пулю, спускаться или падать с высоты. Уставши ждать обещанных чудес, довольствуюсь дарёным понемногу. И, слава богу, никому окрест с пустым ведром не перешла дорогу. Пусть в вашем доме плещется покой (не представляю росчерка иного), пусть зло чужое ходит стороной походкой обречённого больного. Ну вот и всё. Кочуя в прожитом, пространство, как наручники, сомкнётся, где мне идти под проливным дождём навстречу нарисованному солнцу. Слагать стихи, тряся родную речь, проваливаться в вырытые ямы... Вот мой удел! До всевозможных встреч на перепутьях вымысла и яви.
Банальный, как жизнь, сюжет: книжные девочки-мальчики не вписываются в реальный мир, потому что придуманные миры – лучше, а жить-то надо здесь. Наверняка многим понравится очень собирательный образ типичной стихирянки средних лет, когда уже обветшали, ушли в прошлое и надежды, и отчаяние от осознания их нереальности. Плюс этого стихотворения: автор не ограничился жалостным плачем (что наблюдается в большинстве стихов на эту популярную тему), ощущается внутреннее достоинство и доброжелательность ЛГ. Я думаю, при всей неоригинальности и темы, и исполнения, много откликнется созвучных душ среди читателей.
Поменьше бы неточных и вычурных образов (колечки прожитого, мёртвые глины, росчерк покоя, который плещется). А избыточность образов здесь как раз приветствую, она тут к месту, создаёт ощущение несспешности, раздумчивости.
7. Облака
"Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – ...совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу."
(Л.Н.Толстой "Война и мир").
А в небе плавно плыли облака
на хмурый диск в тонах ржаного хлеба.
За край ползла бегущая строка
грядущих дней, до ветра и до неба.
А он лежал, как будто Южный Крест
упал на радость северных поместий.
И пуп земли, и сотни вёрст окрест –
являли блажь нести благие вести.
А где-то рядом грезилась гроза
сухим полям и тлеющим болотам.
Мужик косил глаза на образа,
алкал с утра и маялся чего-то.
А бабы косы прятали в копне
и языки чесали до абсцесса.
А перед этим – кто-то на коне,
кто лесом шёл, да не заметил леса.
А говорят, что наступает мир,
и что война – гражданская забава.
Венец творенья – крашеный кумир:
имеет всё, имеет даже право.
Не больше фиги, меньше кулака –
горит клеймо во лбу зарёю ясной.
А в небе плавно плыли облака,
не отражаясь взглядом понапрасну.
Он не сумел явить былую прыть.
Земля звала, и небо опускало.
Он от греха успел глаза прикрыть –
святой народ, живущий вполнакала.
Тянулась свыше твёрдая рука.
Ну, наконец. Раздача. Мне бы... Мне бы...
А в небе плыли чьи-то облака
в далёкий край на дух чужого хлеба.
Я читала это стихотворение и помню, кто автор (а не вспомнила бы – догадалась бы наверняка). Писать об известном литературном герое и легко, и трудно. Легко – потому что его первоначальный автор уже всё сказал, обрисовал, обосновал. Трудно – потому что надо, чтобы твой ЛГ и его прототип как-то соотносились.
Думаю: если бы ЛГ этого стихотворения был не Андреем Болконским, а… да не важно кем (хотя бы безличным «ты», как в песне «Туман» Газманова) – что бы изменилось? Разве что оказались бы «не в теме» северные поместья и архаизмы, зато куда уместнее смотрелись бы несколько мелочные, мелковатые «былая прыть», экскурс к местному пьянчужке, простонародное «чесали языки», да ещё до абсцесса (как раз реплика для колхозного бригадира, которому в бригаду собрали одних лодырей и пьянчуг). Кстати, бабы с косами - ? Это тяжёлая мужская работа, деревья валить и то легче. Не удивительно, что персонажи косы забросили. Да и кому принадлежат эти мысли? Князю? Так он, поди, и не знает, когда косить, когда сеять – он воспитан воином, а для хозяйственных нужд управляющий есть. Автору? А какое время он описывает? Не похоже на разгар войны, когда в деревни, оставленные защитниками, вот-вот войдут чужие войска и будут грабить и насиловать (а разве войска захватчиков ведут себя иначе? Вспомните, для чего Кутузов вынудил наполеоновскую армию отступать по своим следам! Разве из одного лишь чувства патриотизма мужики в леса подались?). Или это уже экскурс в современный быт? Что-то решительно не сходится.
А вот облака… пожалуй, именно они – центральные персонажи стихотворения, строки, им посвящённые, восхитительно образны, глубоки и многозначны. А ещё: бегущая строка, право меньше кулака – замечательные авторские находки.
8. ***
Какие краски взять, чтоб мне нарисовать
Закат багряный, окунувшийся в залив?
И как суметь словами верно описать
Вечерний город, красоту его раскрыв?..
Для моря древнего лазури попрошу,
Смешаю с черной сажей глубины ночной,
Лампаду солнца абажуром притушу,
Китайским фонарем повешу над волной.
В природных недрах позолоты одолжу,
Раскрашу щедро крыши-маковки церквей,
Сусальный отсвет тонкой кистью положу
На стекла окон темных, - пусть горят ясней!
А в нежность инея, что тает по утру,
Добавлю перламутр жемчужных облаков,
Лучи последние для красок заберу
И смесь плесну на стены сумрачных домов...
Возьму белил у свежевыпавших снегов,
С тоской тумана закручу их завитком,
Тенями серыми раскину у мостов,
В картину города вписав одним штрихом.
Намечу точечкой Полярную звезду,
Из чудо-россыпей на дне ларцов-витрин
Я искры жарких самоцветов украду, -
Недолгий день закончат фарами машин.
Пунктиром ввысь деревьев руки протяну,
В морозной хрупкости рассыплю на ветрах,
А в почки зароню капельную весну,
Зелёной тайной разбавляя зимний страх...;
Ещё один «пиратский мешок»... А вот не буду публиковать подробный обзор: мне думается, автор – новичок, и все свои промахи сам увидит месяца через два-три.
Но если захочет – я отмечу всё на его странице.
9. Жизнь - всего лишь эхо после крика
Наша мама умирала тихо
И молилась мысленно за нас.
На столе будильник скорбно тикал,
Отмерял ее последний час.
Лишь поправит свой платок неловко -
Он опять сползает на глаза...
Где вы, дети: Неля, Дима, Вовка,
Неужели подойти нельзя?
Нет нас дома, просьбы мы не слышим
И приедем только по звонку
Доброго соседа дяди Миши,
Что привычно к маме заглянул.
Ласточка мелькнула возле рамы
И к стеклу прижалась горячо
Весточкой, живою телеграммой —
Я ее не понял, не прочел.
Жизнь - всего лишь эхо после крика –
Бумерангом возвращает нас
В дом, где на столе будильник тикает,
Отмеряя каждому свой час.
Стихотворение совершенно не похоже на остальные финальные. С парочкой явных слабых мест, оно, тем не менее, напомнило слова С. Моэма об искусстве: помните, в повести «Театр»? Искренние крики – это не искусство, искусство – это то, что возвышает нас над нашими чувствами и бедами. Автору это удалось.
Респект автору за длинное «тикает» в предпоследней стоке! Разворачивается, расстилается…
Имхо, третье четверостишье в том виде, как оно есть – лишнее.
10. Смерть и музыка
Ладонями раздвинув тишину,
Входила музыка и опускалась на пол.
Я прикасался, я ощупывал, я лапал,
Я упивался ею и тонул...
И падал вверх, она несла волной
Над гулким, но глухим ненастоящим,
Где я недавно притворялся спящим
И не разумным в глупости иной.
И пахла ночь как женщина весной,
Когда без слов ты ощущаешь силу
Ее... свою... перешагнешь могилу,
А смерти нет... ты в небо врос спиной...
Над сброшеною серой пеленой,
Лишенный боли выдуманных бед,
Плывёшь... ни прошлого, ни будущего нет...
Дзын-дзэн, проснулся, растворил окно,
И вслед за ней по отпечаткам снов...
Сколько ни читала, так и не смогла уловить, что тут о музыке, что о смерти, а переступание могил вообще покоробило (да, я понимаю, автор выразился метафорически – но ведь прямой смысл тоже никуда не делся). Единственное, что понравилось – «в небо врос спиной» (а глаза – назад, на землю).
11. ***
Взгляни назад, – потрогал ветер за плечо, –
осенний лист упал, повиснув на траве,
ажурный кран подъёмный, грузом увлечён
стрелу отвёл за остов дома. Чуть правей
река струилась, подмывая берега.
Спешащий вечер скоро тени удлинит.
За краном, выше, месяц выставил рога,
и вдаль летел, незримый днём, метеорит…
Свершалось то, зачем рождался этот день,
и не свершалось то, чему ещё не срок,
крепчали влагой капли завтрашних дождей,
буравил землю припозднившийся росток…
И только он стоял, сминая палый лист,
и ветерок дневной виски не остужал.
Цепочки туч сюда пока не добрались:
заказ им вышел от совсем иных держав…
Большое солнце опускалось, не дыша,
и тишина стояла ломкая, как тень.
В кармане не было (как жаль!) карандаша, –
запечатлеть переходящий в вечность день.
Всё выразительно и гармонично: образы, рифмы, ритм. Не совсем понятно только противопоставление «и только он стоял». Мне кажется, строки тяжеловаты, слишком длинны и монотонны – но автору, конечно, виднее.
12. В. Сирину
Паутинки - по углам, на потолке,
Переходят плавно в трещинки на стенах
И, прошествовав по царственной руке,
Застревают в складках старых гобеленов.
Бог его невсемогущий - старый сыч,
Проиграв, в который раз за три декады,
Тронул шахматные тикалки-часы,
И пространство заблокировал Декарта.
Разрывая летаргическую явь,
Наш король проник в такие сновиденья,
Где реальность в решето хоть издырявь
Черно-белой клеткой резких светотеней.
В этих снах гоняет пряные чаи,
Продолжает неоконченный анализ:
Не спасли его коняги-бугаи,
Связи с милым королевством разорвались.
Вспоминал он затонувшую ладью,
Сыновей пропавших двойню – офицеров,
Королеву, прошептавшую 'Адью',
Наблюдал парализованную эру.
Он сложил посуду в трёпанный портфель,
На забытой в зиму загородной даче,
И глазел на нарисованную дверь,
Гипнотируя, а вдруг войдёт удача.
При том, что не знаю реального прототипа ЛГ и многие авторские аллюзии не смогла угадать, стихотворение нравится. И старинная форма «гипнотируя» к месту. А вот запятая после слова «даче» - не лишняя ли? И строка про сыновей испорчена инверсией.
Набранные баллы:
1. ЧЁРНОЕ СОЛНЦЕ – 8 баллов
2. ПАЛАЧ – 4 балла
3. Поэтическая парадигма – 1 балл
4. По городу бродили черепахи – 6 баллов
5. * * * (не принимай близко к сердцу...) – 5 баллов
6. ПИСЬМО – 9 баллов
7. Облака – 10 баллов
8. *** (Какие краски взять...) – 3 балла
9. Жизнь - всего лишь эхо после крика – 11 баллов
10. Смерть и музыка – 2 балла
11. *** (Взгляни назад...) – 7 баллов
12. В. Сирину – 12 баллов
С уважением к участникам финала,
Кузя Пруткова