Случилось это во второй половине семидесятых годов. Доблестный строительный отряд нашего сугубо гуманитарного ВУЗа, отправился поднимать с колен свиноводство в отдельно взятом колхозе автономной Башкирии. Будущие финансовые воротилы второй раз в жизни могли окунуться с головой в неприхотливый сельский быт советской глубинки, поэтому, наученные опытом поездки « на картошку» в ближайшее Подмосковье, соответственно приготовились к заведомым тяготам и лишениям далекого и долгого пребывания на гостеприимной башкирской земле – ручная кладь ломилась от запасов, рыбных и мясных консервов, сигарет и ( кое у кого) копченой колбасы.
Кто ездил, тот знает, как встречают столичных гостей, не стали исключением и наши стройотрядовцы – вокзал, автобус, райком, колхоз и полдня на обустройство. Поход в сельпо для проверки широты ассортимента товаров народного потребления, положительных результатов не выявил: ширпотреб – отсутствовал напрочь, из курева - «Прибой», «Север», «Беломорканал» , украинский борщ, в стеклянных банках, мутный, от пыли - снаружи и от многолетнего хранения - внутри, весовой черный хлеб по средам и пятницам, клеклый, можно было « коныков лэпить» (на подводе его привозили укрывая холщевыми мешками) и медовые пряники, в ящике из под папирос, твердые как алмаз, но кое-где обгрызенные ночными серыми посетителями и, конечно - же, знаменитый башкирский мед: цветочный, липовый и гречишный - это из продуктах питания. Горячительные напитки – кубинский ром, (ошибочный завоз, пояснила продавщица) однако, наличие оного свело на нет скудность ассортимента и успокоило некоторых приезжих работяг, любивших, после тяжелого трудового дня, расслабиться, расписывая «пульку». (Нет, нет, они не были снобами, к концу их трудовой вахты количество декалитров самогона в колхозе значительно сократилось).
С «местными» пакт о ненападении был заключен быстро. Против их « кузнеца», здоровенного парня, отслужившего армию и пользовавшегося непререкаемым авторитетом местной молодежи, на поединок вышел Аркадий, (подпольная кличка «Плюгавый») КМС по боксу, его не пугала разница весовых категорий. Битва « гигантов» длилась недолго и прибывший «рефери», в лице местного участкового, сумел зафиксировать сцену братания противников. К чести ребят, они хотя и косились на приезжих, но договор соблюдали неукоснительно и поводов для разборок больше не возникало.
Про ударное строительство такого стратегически важного объекта как свинарник, вряд ли стоит распространяться ( интермедию А.Райкина помнят все) кирпич - бар, раствор – ёк, однако не смотря ни на что, строительство продвигалось. Вот что особенно раздражало наших комсомольцев-добровольцев, так это систематические проверки райкомовских «засланцев » с их призывами: - «Ударным трудом ответим…!», отвратительное однообразное питание и (с этим ничего нельзя было поделать) огромное количество оводов и навозных мух. Последние, успевали искупаться всем роем в термосе с супом, а оголодавшим на свежем воздухе и утомленным, либо от работы, либо от безделья, стройотрядовцам, доставалось овощное рагу. Второе блюдо, особо брезгливым, приходилось есть на ходу, другими словами водить хоровод у стола, пытаясь обмануть назойливых насекомых, а вот киселем и компотом брезговали даже представители отряда Двукрылых. К запаху, доносившемуся от соседней свинофермы, строители привыкли достаточно быстро и на третий день уже не морщили нос и не принюхивались к пропахшей амбре одежде.
Все кончается когда-нибудь. Наконец-то забит последний гвоздь в лист шифера на крыше свинарника. Продавщица сельпо радостно готовится получить премию за перевыполнение плана товарооборота: папиросы, кубинский ром – все это в прошлом, украинский борщ, которым усердно кормили строителей, не будет больше чахнуть на полках, последние две банки меда забрал постоянный клиент, балагур и весельчак, приятели называли его «Неистовый гипертоник».
Участковый может вздохнуть свободно и доложить рапортом начальству, « что происшествий на его территории не допущено», довольны местные старушки, значительно сократившие запасы самогона и заодно поправившие свое нелегкое материальное положение за счет его «тайной» (знали все) продажи.
Не в накладе и узкий круг руководящих лиц, часть стройматериалов (лес, гвозди, цемент) сказочным образом оказались в их сараях, не добравшись до стройки.
Загорелые по пояс строители довольны больше всех, во-первых,- возвращаются к цивилизации, во-вторых,- не с пустыми карманами. Уже по этим причинам, утро следующего дня было радостным и к тому же солнечным. Работник райкома, председатель колхоза и более мелкие сошки колхозной интеллигенции, в торжественной обстановке благодарили стоявших вдоль новостройки комсомольцев за ударный труд, отмечали их достойный вклад в дело выполнения исторический решений очередного съезда КПСС, постановлений Пленума ЦК и правительства и т.д. и т.п. Была приготовлена хвалебная грамота в адрес института.
Обходя построенное здание, ответственные товарищи, да и сами строители, вдруг стали, как вкопанные. На противоположной стене свинарника огромными буквами во всю длину было написано одно из общеизвестных и широко распространенных в узкой среде несознательной молодежи нецензурное слово. Все окрестные мухи, пчелы, осы, шмели, очумевшие от невесть откуда свалившегося на них счастья, радостно перебирая лапками, липли к нему, другие, которым не нашлось сладкого места, жужжали от негодования и пытались пробиться сквозь живую массу своих насекомых собратьев, запах липового меда кружил им головы.
Глядя на выпученные глаза местного начальства, комсорг бригады, немного заикаясь, ответил на их немой вопрос: - «Мухи, блин, чё хотят, то и делают!» Зав. отделом райкома либо оказался с хорошим чувством юмора, либо (скорее всего) не хотел выглядеть полным идиотом, предав дело огласке « наверху», и все сошло на тормозах, без последствий. Только жаль грамоту не дали.