Пейзаж. Холст масло. Кисть Санто.
Тебе, друг мой, Палад.
***
Я не заморский антипод,
Я Неб шестых сожитель!
Я обитель чистых вод,
Прозрачных огненных высот,
Но твердь - моя обитель!
«Духовной жаждою томим»
Я плакая смирился,
Тут шестикрылый серафим
Из неб ко мне спустился.
Он, пламенея, мир сжигал,
Мой ангел змееглазый,
Я этого не ожидал
От этакой… заразы.
На перепутье темных сил
Он теплой пылью взвился
О,Бог! - Не это я просил,
Когда навзрыд молился,
Я был несчастен и гоним,
Но тут явился серафим!
И воспаленно дикий крик
Пронзил звездянный купол,
То мой невызревший двойник
Кричал в небесный рупор.
Без слез я рухнул не дыша
И разморозилась душа.
-2-
«Как труп остылый я лежал»
Из «Мертвых Книг» страницей,
Он раскаленный кокс прижал
К открытой роговицы,
Щипцами жертвенник взрыхлил
И моей плотью задымил.
-3-
О Серафимов серпентарий!
О сарафанов купола!
О сколько я истер сандалий
О бесконечные, бла, бла…
Но вавилонские рельефы
Меня преследуют,теперь
И демонические нефы,
И этот шестикрылый зверь…
Он наградил своей зеницей,
И мрачное чутье вложив,
Он улетел змеиной птицей
Мой слабый дух вооружив.
С тех пор я сердцем обожженный,
Пустых речей не выношу,
И дух мой небом убежденный
Послушен неба багажу.
-4-
Но ты, должно быть,рос в тиши,
Детенком хвостолОвым,
Ел украинские борщи,
А я питался пловом,
Но на душе моей легко -
Мы оба пили молоко!
Ученый кот для нас кружил
За цепью вокруг дуба,
Да намотался на тот дуб,
Что чуть ли не дал дуба!
Вот потому ты мне и люб,
Что ты один в лесу не дуб.
Вариант:
Я не заморский антипод, я неб шестых сожитель!
Люблю сверканье чистых вод, прозрачность огненных высот,
Но твердь - моя обитель!
Ее кавернами раним, не спорил, но смирился.
И тут крылатый серафим к сознанью подключился.
Он, пламенея, мир сжигал, мой ангел змееглазый,
А мир глумился и дрожал в греховных метастазах.
Он в окруженье темных сил, с горячей пылью взвился,
Мой Бог! - Не этого просил, когда навзрыд молился!
Я шел, несчастен, и гоним, но вдруг взметнулся серафим!
И воспаленно дикий крик пронзил звездянный купол,
То мой невызревший двойник кричал в небесный рупор.
Без слез я рухнул, не дыша, и заморозилась душа.
Я оставался и лежал из «Мертвых Книг» страницей.
Я сам отчаянно желал, чтоб он мне красный кокс прижал
К открытой роговице. Щипцами жертвенник взрыхлил
И спящей плотью зачадил.
О Серафимов серпентарий! О сарафанов купола!
О сколько я истер сандалий, о бесполезные, бла, бла…
Но, вавилонские рельефы меня преследуют, теперь
И демонические нефы, и этот многокрылый зверь…
Он наградил своей зеницей и мрачное чутье вложив,
Он улетел змеиной птицей мой слабый дух вооружив.
С тех пор я сердцем обожженный, пустых речей не выношу,
И дух мой небом убежденный послушен неба багажу.
Я шел отпрашиваться к Богу - Ты отпусти меня легко
- Возьми! - Он дал мне на дорогу в разбитой кружке молоко.
Я утром делаю глоток и говорю: Спасибо Бог.