(Романс, в манере Серебряного века)
***
У прибоя, у бледных цветов и лимонов
Нам несчастье случилось влюбиться детьми -
Изнывая в пучинах житейских законов,
Задыхаясь от глупой и нежной любви.
Это очень смешно, безнадёжно и больно,
Если минуло только четырнадцать лет!
Мы на улицах, пахнущих солнцем и солью,
Всё следили - не смотрит ли кто-нибудь вслед.
Помню тёмные волосы с ровным пробором,
Ты вплетала в них пепельно-бледный цветок.
Как с тобой я во сне убегал через горы!
Как, взойдя на корабль, плыли мы на восток!
О, ты помнишь, тебя я, когда мы купались,
Апельсиновым соком поил изо рта...
Мы в лимонном саду на камнях целовались,
И кричал попугай, и шумела вода.
Вот бы в это мгновение время застыло!
О, мы так бы смогли все пути повернуть,
Чтобы, за руки взявшись тогда, у обрыва,
Унестись в свой немыслимый огненный путь!
Мир понять не желал нашей страсти преступной,
Разделить нас пытаясь незримой стеной.
Мы в жемчужном огне, никому не доступном,
Любовались, как узники, первой звездой.
Это очень смешно - до рыданий, до муки!
Но когда быть как все больше стало невмочь,
Мы сцепили горячие, тонкие руки
И сбежали в кромешную южную ночь.
Сотрясали цикады окрестности звоном,
И, когда серп луны за листвою погас,
В огнедышащем мраке, жемчужно-лимонном
Мать и старый швейцар обнаружили нас.
А потом увезли тебя в город нездешний
Твой отец и семья его за океан.
И уже никогда...И в слезах, безутешный,
Я смотрел, как спускался стеклянный туман.
Мне никак не избыть этих детских мучений!
Светит бледный твой лик, и с тех пор для меня
Мир поблек, и ничто не имеет значенья!
И звезда. И прибой набегает, звеня.