От рук грозы, от сот медовых
в закатных ульях этажей
тобой оброненное слово
неотчуждаемо уже.
Оно на небо пересажено,
где гром орудует киркой,
и вздрагивает жилкой каждою
под каждый окрик горловой.
И прорастает быстрой молнией,
ножа разбойного острей,
на беспокойной, неотмоленной
бумажной совести твоей.