Утром, в понедельник, сатана
Вышел мне на встречную дорогу,
Обгоняя бойлер молока,
И ногою притопив педали к полу.
Я ему сигналил раза два
И мигал противно дальним светом,
Только сделал вид тот сатана,
Будто не увидел вовсе это.
В полароидных мерцающих очках,
Отдающих светом преисподней,
Без труда заметил точно я,
Что антихрист едет по дороге!
То ли тонировка подвела
На его «фераришке» убогом,
Но несла его шальная колея
К неминуемо трагичной встрече с Богом!
Он, наверно, думал про себя,
Выжимая скорости за двести,
Что сплошная, без пробелов, полоса –
Просто так, для красоты на этом месте.
Мнил себя он выше Сына и Отца,
И готов переступить черту любую,
Но у сорок первого поста
Вышел мне навстречу, в лобовую.
Он не стал осаживать коней,
Не пытался в стороны податься –
Толи был он, прочих, посмелей,
Толи хорошенечко надрался…
Не желая поддаваться сатане,
Я не стал по боковинам этим жаться,
Да и как я с полной фурою камней
Стал бы из кювета выбираться?
За секунду разделявшее «Всё» нас
Миллиметром жалким оказалось…
Всё-таки, прочней был мой «Камаз»,
Чем та штука, на которой он катался!
Долго вынимали сатану
И пилили смятое железо –
Ведь не зря же я с собой вожу
Всех святых и Богоматерь эту.
Мне не страшен дьявол или черт,
Или нехристь в церкви не крещёный –
Мой «Камаз» уже почти как год,
Батюшкой седым, был освещенный!
Я посетовал, что вмятина теперь
И на бампере остатки красной краски.
Сел, да и поехал дальше в Тверь –
Сатана отмене рейса – не отмазка!
Растворилась скорая вдали,
И, как в старой, доброй русской сказке,
С расчлененьем трупа сатаны -
Заиграли ярче в жизни краски!