(Из детского альбома)
Этой ночью я почти не спал. Вечером отец сказал, что утром берет меня с собой на настоящую рыбалку. Первый раз! У меня даже в животе стало холодно от предвкушения такого праздника! Пока у меня был только опыт бесполезного стояния на берегу нашего поселкового пруда, про который говорили, что раньше там водилась плотва. Но мне так и не удалось ни разу что-нибудь поймать. Но зато вид у меня с удочкой был самый настоящий – рыбацкий. Я даже стульчик однажды взял складной и, вкопав ручку удочки в прибрежный песчаный берег, сел на него с важным видом и целый час просидел, отмахиваясь от комаров и не спуская глаз с поплавка. Бесполезно! Поплавок мертво стоял в мутной воде пруда, а вокруг бодро сновали водомерки, да изредка из глубины поднимались на поверхность пузырьки воздуха. А тут – настоящая рыбалка, с отцом и его другом, дядей Сергеем, с лодки!
И я стал готовиться: накопал на огороде червей, сложил их в консервную банку, подсыпал туда немного земли и закрыл банку крышкой, в которой заранее гвоздем проделал дырочки, чтобы черви не задохнулись. Проверил удочку, смотал и снова замотал вокруг одежных крючков, прикрученных проволокой к удилищу, тоненькую леску, на маленький острый крючок насадил кусочек пробки, чтобы не пораниться, проверил, как держится и скользит по леске грузило. Достал из чулана резиновые сапоги, приготовил две пары носков – обычные и шерстяные, свитер и непромокаемую куртку с капюшоном. Отец сказал, что вставать будем в пять утра, так что вечером я сразу после ужина пошел к себе на второй этаж нашей старенькой дачи, в маленькую комнату со скошенным от одной стены до другой потолком, и улегся на скрипучую раскладушку. Сон долго не приходил, всё думалось о том, как я завтра буду как взрослый, по-настоящему удить рыбу. Но постепенно мысли об этом как-то стали расплываться и я всё-таки уснул.
Проснулся я оттого, что отец тихонько тряс меня за плечо, и шептал: «Вставай, вставай, пора, уже шестой час». Я быстро подскочил, побрызгал холоднющей водой из рукомойника на щеки и лоб, наскоро почистил зубы щеткой без пасты (для скорости) и сел за стол, где отец уже разложил приготовленные бутерброды с вареной колбасой, нарезанные огурцы и помидоры и поставил дымящиеся в холодном утреннем воздухе нетопленной веранды кружки с чаем. Ели мы молча, чтобы не разбудить маму и бабушку, которые спали в комнатах, отделенных от веранды тонкой дощатой стенкой.
Завтрак не занял много времени и вот мы уже шагаем с отцом по знакомой тропинке к заливу. Вокруг - ни души. Весь поселок еще спит. Даже птицы еще не проснулись. От этой тишины становится еще более загадочно и интересно! Тропинка вьется через небольшие рощицы, мимо спящих дач, домика почты, продуктового ларька. А вот уже в просвете между деревьями видна серая гладь залива. Солнце еще не встало, но край неба на горизонте отливает бледной голубизной, обещая хороший солнечный день. Но нам – всё равно. Рыбалка состоится в любую погоду!
На берегу возле большой черной просмоленной лодки видна крупная фигура папиного друга, дяди Сергея. Он пришел раньше нас и уже снял большой замок с цепи, которой лодка была привязана к врытому в песок пляжа железному столбику. Длинные и тоже черные от времени весла уже лежали в лодке, а на корме примостился большущий зеленый рюкзак дяди Сергея.
Мой отец и дядя Сергей – настоящие рыбаки! Не раз они возвращались с рыбалки с таким уловом, что посмотреть на него приходили знакомые с соседних дач. И папа всегда делился с ними рыбой, никогда не беря за это деньги. Но и соседи, нет-нет да и приносили нам, как говорится, «что Бог послал» - кто эмалированную кружку садовой малины, кто жарянку из свежего картофеля с лисичками, а баба Настя, наша ближайшая соседка, которая, наверное, последняя во всем поселке еще держала корову, кружку теплого парного молока.
Но вот наши вещи лежат в лодке, и отец с дядей Сергеем, как бурлаки на Волге (такую картинку я видел на открытке – репродукции с известной картины), взявшись за цепь, волокут лодку к кромке воды. Тяжелая это работа! Наконец, лодка покачивается слегка на спокойной воде залива и дядя Сергей, взяв меня подмышки, одним рывком переносит меня с берега в лодку. На весла садится мой отец, я пристраиваюсь на широком носу лодки (я – «впередсмотрящий»!), а дядя Сергей как-то боком почти-что ложится на широкую скамейку (по морскому – «банку»), на корме.
Отец гребет здорово! Мощно взмахивает огромными веслами и почти бесшумно опускает их в воду. Лодка прямо летит по воде. Берег быстро отдаляется, маленький домик на берегу скоро становится почти не виден, сливаясь с растущими там невысокими, кривыми от ветра, соснами.
Вдоль всей лодки, еще и выступая примерно на метр спереди и сзади, лежат заранее приготовленные дядей Сергеем тонкие прямые березовые стволики, заостренные с одного конца. Это – наши якоря. Они лучше держат лодку на месте, чем настоящий якорь, в неглубоком заливе.
По одним им известным приметам, отец с дядей Сергеем находят «свое» место на ровной глади залива и, воткнув у носа и кормы лодки захваченные стволики, привязывают к ним крепкими веревками лодку.
Мне велено сидеть на средней банке, там, где на бортах установлены уключины для весел. Отец перешёл на нос лодки, а дядя Сергей остался на корме.
И вот началась рыбалка. Отец и дядя Сергей расчехлили свои спиннинги и скоро в утренней тишине стал раздаваться характерный свист забрасываемых блесен и треск катушек.
Я тоже размотал леску, установил поплавок примерно на метр от крючка и сделал первый заброс. Поплавок сначала лег на воду, а потом поднялся и стал слегка покачиваться на тихой воде. А небо еще больше посветлело и вскоре низ дальних облаков окрасился нежным розовым цветом. Откуда-то подул легкий ветерок, подняв слабую рябь на воде. Я неподвижно сидел и глядел на поплавок. Но…ничего не происходило: поплавок оставался неподвижен. Через полчаса такого сидения, я умоляющее взглянул на оглянувшегося на меня дядю Сергея и одними глазами задал немой вопрос: «Что делать?». «Подними немного грузило и поплавок. Примерно на полметра» - тихо сказал дядя Сергей и занялся своим делом. У них-то еще как шли дела! Через каждые шесть – семь забросов на дно лодки брякалась очередная рыбина. Да еще какая, сантиметров 30-40! Потом уже мне объяснили, что это были судачки.
Я сразу же последовал совету дяди Сергея, но поплавок опять застыл как мертвый. Я было совсем заскучал, и даже начать клевать носом с недосыпу. Но тут произошло чудо – вокруг поплавка вдруг пошли круги, и он слегка нырнул. Потом сильнее и почти весь ушел под воду. «Подсекай!» - громким шепотом скомандовал отец, и я дернул удилище. В лучах уже поднявшегося над лесочком на берегу солнца на крючке моей самодельной удочки крутился и сверкал чешуёй маленький ёршик! «Ну, с почином! - засмеялись отец и дядя Сергей, - снимай его, пока не сорвался». Легко сказать! Подтянув к себе леску, я с трепетом взял в руку рыбку. Она была холодная и скользкая. Она была живая! Она трепетала у меня в руке, и я понимал, что вот теперь от меня зависит полностью её судьба – жить ей дальше или оказаться на дне лодки с уже уснувшими судачками. «Ну что же, давай, снимай его с крючка» - торопил отец. А я видел, что крючок проходит через верхнюю губу рыбки, и представлял себе, как ей, наверное, больно! И тут я расплакался самым постыдным образом. «Ты что?» – спросил отец, а дядя Сергей, сидевший рядом со мной, взял у меня из руки ёршика и аккуратно снял его с крючка. «Ну что, молодой человек: казнить или миловать?», и не дожидаясь моего ответа, размахнулся и бросил ёршика далеко от лодки…
Больше я удочку не забрасывал, а отец с дядей Сергеем еще половили недолго, но солнце уже стояло высоко, и клев закончился. На дне лодки лежало с десяток судачков, но я не смотрел на них, а сидел, повернувшись лицом к берегу, и думал о своем ёршике. Я сидел и улыбался….
Больше меня на рыбалку взрослые с собой не брали.
Так получилось, что это была моя первая и последняя рыбалка с отцом.
Вот поэтому рассказ и называется «Две рыбалки».
15.07.2011
СПб
Фото - Google pictures