Олегу Чухонцеву.
Покосилась изба-пятистенок,
да бурьяном порос палисад.
И накрыли из прошлого тени,
словно шалью, унылый фасад.
Выше роста стеной разнотравье
захватило былые дворы.
Здесь давно уже косы не правят,
и давно не стучат топоры.
Тишина.. Лишь гудение шмеля
сквозь бои одичавших котов.
Запах прели с пустых подземелий
у церквушки без глав и крестов.
Омертвелое русское чудо
затаилось в безбрежных лугах...
Что-то сердцу становится худо
до предательской дрожи в ногах.
Сквозняками качаются двери,
режет уши их жалостный стон.
И глазам так не хочется верить,
но, увы, это явь, а не сон.
Разрушается чья-то обитель...
Мелом - надпись в светлице пустой:
« Дом ничейный. Кто хочет - живите.»
Да вот только не хочет никто.
Дребезжит безнадёги телега,
расплескав чистых луж озерца.
На столешнице - крепкий мой "лекарь",
что врачует пустые сердца.