моему полному тёзке,
деду Александру Андреевичу Дьячкову
Все улицы в нашем районе
вели и ведут, но не в Рим,
а на Уралмаш, где на фоне
зари поднимается дым.
Закрою глаза и увижу,
как серый уральский народ,
похожий на мутную жижу,
стекался на этот завод.
И где-нибудь в вязком потоке,
в военную форму одет,
течёт мой худой, одинокий
и очень молоденький дед.
В его комсомольском задоре
(походка, словечки и взгляд)
сквозит затаённое горе,
вселенские планы гремят.
Начало берёт не от устья
французо-немецких идей
то религиозной чувство,
что делает русских людей.
Начало - оно в православном
юродстве, монашестве, но
не в Сталине и уж подавно
не в Марксе с Вольтером оно.