Италия.
И ночью - голубое небо.
Темнеют на нем только облака.
Я в этом мире никогда и не был,
Но начинаю привыкать пока.
Мне ядом в плоть внедряется тишь улиц,
Ту, что в груди зовется механизм,
Тишь обрывается порой машинным свистом,
И смехом пролетающих в них лиц,
Пишу стихи на каменном балконе,
Свесивши ноги над землей чужой,
Пишу стихи пока так...просто
Без любви, да и без боли...
Что захочу сказать, скажу себе потом.
Озвучивая голосом не громким,
Поэт привлек к себе внимание людей...
Кто-то стоит на против, тоже на балконе,
И просто, слушает, не зная смысл речей...
Вдруг вздрогнул мой случайный наблюдатель,
Испугом грешника сменился интерес,
Когда раскрылись крылья у поэта,
И спрыгнув с камня он во мгле исчез.
Не для тебя, мой итальянец человечный,
Читает в слух темный поэт свои стихи...
Они для темных только безупречны,
Они для темных только горячи.
Бросился прочь мой итальянец,
Прочь с балкона...
Видать не принято так у поэтов тех,
И долго слышал он, мой злой, нарочно долгий,
Над его окнами не-человечий смех.