Кэрри смеялась, играя со мною – мною,
без колебаний ломая, как реквизит.
Кэрри любила – наотмашь, и, в пику Ною,
в шаге от борта топила меня в грязи.
Я задыхалась в мутных чернильных водах
с запахом едкого страха моих ночей.
Кэрри скрывалась при первых лучах восхода,
тихо напомнив про новое «время Ч»
Куклам под пыткой плевать на бессмертность истин.
Впрочем, сюжет не выдержан – и не нов.
Кэрри сжимала мне мертвой удавкой кисти
вновь окуная в топь беспросветных снов.
Кэрри умела жалеть – до мольбы, до вопля,
Кэрри умела заставить меня кричать.
Я вытирала кровавые слезы, сопли –
дни уступают реальности по ночам.
Право дойти – каждый метр ценою в милю –
я выдирала упрямо из рук крючки.
Кэрри хотела, чтоб я оставалась сильной –
ласковый мастер для выживших вопреки…