Что поделаешь, если
Мы живем по законам нечисти, но не чести,
Если мы не честны.
Развиваем события, подчиняясь канонам жанра,
Вмещаемся полностью в 24 кадра
(простите, Падре).
Если мы придумываем истории, начиная с финала,
И финалы бывают грустны,
А в грустных историях неминуемо
Спички пахнут церковным ладаном.
Ладно. Не много надо нам.
Перематываем в начало:
Кто-то будет ревнивцем, другой – ревнуемым.
А пока пойду обниму его.
Что поделаешь с нами.
Мы, конечно, с изъянами,
Вечно пьяные,
Все негаданные-нежданные.
Хвалимся друг перед другом игрушечными божками,
Как будто придумали их не сами,
Да только вот разговоры выходят рваные.
Мы любимцы своих кумиров, герои чужих историй, вторых ролей,
Нам подносят второе – мы взглядом просим «Эй, погоди, налей,
Посиди со мной, поговори, за меня чуть-чуть поболей»
(Но вообще держи себя в рамках, будь проще и веселей,
Пританцовывай под «ай-нанэй-нанэй»).
А набор неюзаных местоимений с годами сходит совсем на нет.
И вот в этот момент –
Кто-то большой и сильный отцовской рукой выключает свет.