Паучок то пикирует вниз, то взбегает наверх,
то снуёт челноком, чтобы не было видно прорех
в паутине, сплетаемой по наущению свыше.
Чем я лучше его? Инстинктивно дышу и грешу,
то курну анашу, то склонюсь к золотому грошу,
то приникну к попавшейся душке в мансарде под крышей.
На прогнувшихся полках тяжёлые дремлют тома
виртуозов ума, доказавших, что тело – тюрьма
для залётной души, неспособной порвать паутину.
Бес, живущий во мне, каждый день, каждый час, каждый миг
неразумное тело моё отвлекает от книг,
предлагая на пробу вторую его половину.
Как в песочных часах сквозь воронку струится песок,
как бежит по тугим проводам электрический ток,
как ручей низвергается к морю по узкой долине,
так и я пеленгую мгновенно источник тепла,
забывая про душу, лишь только бы душка дала,
и в горячую плоть направляю своё кундалини.
Царь природы по воле, по хитрости и по уму,
расставляю на самок силки, чтоб затем самому
трепыхаться в своих же недавно сплетённых тенётах,
и никак не пойму – почему я отбился от рук,
почему без души прозябаю давно, как паук,
заводясь от жужжащей красавицы с пол-оборота...