(из архива "Высоцколюбие")
ПОСВЯЩАЕТСЯ В.С.ВЫСОЦКОМУ
Либретто музыкально-сценического сочинения
в 11-и явлениях и с 12-ю ариями
СРЕДИ НЕХОЖЕННЫХ ДОРОГ ОДНА МОЯ…
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Пиито-песенный Герой.
Муза Героя.
Зверюгин – кабинетный бонза воинствующего типа.
Стукачевский – безымянно-чернильный аноним.
Апологетов, облачённый в костюм защитного цвета.
Разночинный а-капелльный народ и всяческий сброд
(бюджетники и безбилетники, крезы и саморезы,
бомжисты и имажинисты, шпики и шпикухи,
агенты и агентессы, зеваки и ротозеи, фанаты и
бюрократы).
Безмолвные персонажи.
Действие происходит в размытые времена четвёртой пяти ХХ века, на европейской пространной страновитой территории с овированными рубежами, в которой всякре разное разница.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
У подножья возвышения толпятся яркие и не очень представители разных слоев народонаселения - разночинный а-капелльный народ и безмолвные персонажи.
На возвышении поёт Пиито-песенный Герой под собственный гитарный аккомпанемент.
АРИЯ № 1 – исполняет Пиито-песенный Герой.
Ненавижу любую неопределённость:
Или "да", или "нет" – третьего и не дано.
Ненавижу рабоколенную преклонённость.
Комом в горле скребётся игра в казино.
Ненавижу, когда иль на лбу, или с тылу
Выжигают тавро, как на сёдлом коне.
Ненавижу, когда именуют красивым
То, что лучше б смотрелось в красном огне.
Ненавижу елей, что вливают цистерной
Те, кто так вдалеке от божественности.
Ненавижу любых, кто зовёт диву "первой",
Изнывая в притворной вежливости.
Ненавижу всех тех, кто живёт понарошку,
Тратя годы и дни на "приличный расклад",
И всех тех, кто под глупую удаль гармошки
Возвращают себя и свой разум назад.
Ненавижу и тех, кто стремится в дорогу,
Вместо добрых коней закусив удила.
Ненавижу живущих с чёртом (без Бога),
Неспособных творить или ладить дела.
Ненавижу всех тех, в ком есть чёрная зависть,
Тех, кто скор на расправу, не поняв даже суть.
Тех, кто без головы губит первую завязь
И коротит тем самым только начатый путь.
"Ненавижу"… А что же тогда я "навижу"?
Всё, что умно, во благо и ради людей.
И неважно, что так далеко и кто ближе,
Что в угоду векам иль для нынешних дней.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Внутренние апартаменты кабинета. В кожаном кресле утопает раскрасневшийся хозяин.
АРИЯ № 2 – исполняет бонза Зверюгин.
"Ненавижу"… Что значит – не люблю?
Что значит эта вычурная поза?
Да я его мизинцем раздавлю -
Шипы ему и колкие занозы!
Флажками окружу его "Не сметь!"
И натравлю борзых писак газетных.
Он перестанет свои песни петь
И спрячется на полке незаметных.
А то - поди ж ты – всё ему не так!
Ни здесь, ни там и даже там, где надо,
Пускай закурит, выпьет натощак,
Забудет вкус простого шоколада.
Бессонницею мается начнёт,
Не до стихов тогда ему и не до песен.
Река к истоку сразу потечёт,
Мир, как коробка, станет ему тесен.
Пора за дело – выдумать пасквиль,
Перо вострить, марать бумагу грязью…
Пусть станет белый свет ему не мил!
Пусть захлебнётся буквенной заразой!
А там посмотрим – дюж он иль не дюж?
Фрак заутюжим лясами сплошными.
Змеёю станет ему каждый уж,
И даже рожи не покажутся смешными.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Затемнённая комната со скудным освещением письменного, заваленного бумагами стола.
АРИЯ № 3 – исполняет аноним Стукачевский.
Я всё пишу – кончается бумага,
Извёл я бочку, полную чернил,
Но я пишу во имя и для блага –
И потому я не жалею сил.
Подумаешь: он числится в хороших -
Передовик, ударник и те-де.
А мне от этого становится так тошно,
Что места не найду никак себе.
Пока не видят, гляну в чемоданы
(не может быть, чтоб ровной была жизнь)…
Ага, жена его отнюдь не наша дама,
Из-за границы… города, кажись.
Ещё когда ходил в четвёртом классе,
Имел один-единственный "трояк".
И в эти годы с сыном дяди Васи
Неоднократно лазил на чердак,
Где тырили его запасы яблок
Зимой промёрзших и полугнилых.
Вот те и раз! - кот наш не так и гладок
В своих путях и подвигах былых.
Но самая из самых (нет самее!)
Деталь (какой позор! какой порок!) -
Она важнейшая (вне всякого сомненья!):
В яслях он не просился на горшок!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
В своей квартире за столом Герой. Рядом с ним Муза Героя.
АРИЯ № 4 – исполняет Муза Героя.
Ты не печалься – всё пройдёт,
Растает всё, как снег весною –
И не прервётся твой полёт,
Покуда будем мы с тобою.
И соловей не раз споёт,
Удача будет под рукою –
И не прервётся твой полёт,
Покуда будем мы с тобою.
И будет белый пароход
Играть с прозрачною волною –
И не прервётся твой полёт,
Покуда будем мы с тобою.
И тучи солнце разобьёт,
Тебя согреет теплотою –
И не прервётся твой полёт,
Покуда будем мы с тобою.
И твой народ тебя споёт,
Одарит лентой золотою –
И не прервётся твой полёт,
Покуда будем мы с тобою.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Кабинет заполнен президиумным столом, стульями и безмолвными персонажами.
АРИЯ № 5 – исполняет Пиито-песенный Герой.
Я - не такой, каким вы сочинили -
Палитра красок все-таки цветней.
У вас лишь серые и чёрные чернила,
а замыслы - еще куда черней.
Вокруг все удивлялись (и вы с ними,
но взгляд ваш был далёк от прямоты),
ведь надо быть котятами слепыми,
чтоб не заметить дела правоты.
Вам заплевать хотелось, опоганить -
цель, дескать, оправдает средства. Что ж,
коль нет силёнок, чтобы чистоганом,
попробуем испытанную ложь.
Я понимаю вас: как хочется быть в белом,
когда вся публика вдали от белизны,
как хочется - хоть что-нибудь, но сделать,
и в зеркало добавить кривизны.
Просчёт случился - вот ведь незадача!
В стекле изгиб, а вы - в изгибе том.
Успех сменился блёклой неудачей
с округлым глазом и открытым ртом.
Теперь точите перья поострее,
и в затхлый смрад вы опускайте их:
ведь я-то стал значительно смелее -
ценой пойду я за небитых, за двоих
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
В луче света исполнитель в позе мыслителя.
АРИЯ № 6 – исполняет Апологетов.
За что не любят гениев в России,
Пока они при здравии и живы?
Пути им достаются – те, что кривы,
А лиходеям – те, что покрасивей.
За что не любят гениев в России?
Не разобрался сразу – не свисти
От зависти. От чёрно-чёрной зависти
Все критики становятся спесивы.
За что не любят гениев в России?
За то, что занимают пьедестал,
К которому стремиться ты устал,
Они ж полны магическою силой?
За что не любят гениев в России?
За то, что в этом мире неприкаянны,
Людской молвою вечно попрекаемы
И ранят до крови свои души босые?
За что не любят гениев в России –
Препоны строят ростом до небес,
Для них в пустыню превращают лес
И распрямляют все дожди косые?
За что не любят гениев в России –
Готовят им хламиду и острог,
И выгоняют в стужу за порог…
За что не любят гениев в России?
Пока они при здравии и живы,
За что не любят гениев в России?
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Кабинет заполнен президиумным столом, стульями и безмолвными персонажами.
АРИЯ № 7 – исполняет Пиито-песенный Герой.
Ну, что сидите? Что же вы хотите?
Привыкли - то вам клоун, то певец.
Активности порывы позабыты,
Не виден у пассивности конец.
Ну, что сидите, будто на вокзале?
И третий прозвенел уже звонок.
Привыкли, чтоб вам спели и сыграли,
Хотите, не жуя, глотать кусок?
Ну, что сидите, как на посиделках?
Критиковать большие мастаки:
То то не так, то это слишком мелко,
То так не эдак, то зачем стихи?
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
В луче света исполнитель в позе защитника.
АРИЯ № 8 – исполняет Апологетов.
Ну, что вы повторяете опять своё "нет-нет"?
А вдруг и прав окажется знакомый мне адепт -
Тот, что по пьяной лавочке ловил всех на "серьёз"
И задавал он каждому нериторический вопрос:
"Вы можете не верить мне, когда я говорю
И что-то непотребное под градусом творю,
Но только нынче день такой, что хочется спросить
И всех, и даже каждого (с ответом не спешить!):
Пока мы препираемся, во мнениях сходясь,
Известно ль вам, что где-то там, тотему помолясь,
Рядами в тридцать пять голов, касаясь чужих плеч,
Сжимая томагавк какой-то,- может, даже меч,
Стоят на вытяжку полки, ладонь прижав к груди,
Не зная даже, что их ждёт к вечёру впереди,
Стоят они, поют они свой гимн вождю вождей,
А в гимне том слова звучат:
"Жираф большой – ему видней!"?
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
У подножья возвышения толпятся яркие представители разных слоев народонаселения - разночинный а-капелльный народ и безмолвные персонажи.
АРИЯ № 9 – исполняет Пиито-песенный Герой.
Мне не естся сейчас и не пьётся, и не мечтается,
И дурные стихи вновь и вновь лезут в голову мне.
Позабыть и отречься - только не получается:
Моё сердце трепещет на амуровой цепкой стреле.
Погружаю себя в смрадом полные топи болотные,
Тренируюсь уже очень долго совсем не дышать,
Затворяю врата за собой герметически плотные
И горячий банкет завершает холодный ушат.
И терзаю себя этой песнею пессимистической,
Холодеет душа, облачения сняв донага.
Мои струны скрипят на аккордах
весьма саркастически
И не солнца лучи обнимают меня, а снега.
И не в небо смотрю,
а в песок под ногами истоптанный,
Кутерьма суеты не волнует нисколько меня -
Я влачусь по судьбе - допотопный или подопытный,
Сохраняя в себе лишь лампадку живого огня.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
В луче света исполнитель в позе мыслителя.
АРИЯ № 10 – исполняет Апологетов.
В одиночество лечь, как в подводную лодку
(Был поэт совершенно верен и прав).
Человек не из плоти своей, а из нервов весь соткан,
Совершенство своё не познав, но поправ
Всем своим существом.
А своё назначенье
Он затёр в суету, в вереницу пустот.
И хрипит в нём мотив, завывает в нём пенье,
И живёт он не так, да и весь он - не тот.
Где же "так"? Где же "тот"? Почему на задворках?
Почему в карусель завернулась вся жизнь?
Почему так не строят простые аккорды?
Вместо бархата комкаем вязкую слизь?
Разорвать этот круг, но какая дорога
Уготована там, за запретной чертой?
Невозможно вернуться к далёким порогам,
Не исправить уже ни одной запятой.
Остаётся одно:
одинокому дому
Поклониться, войти, затворив плотно дверь,
И остаться в нём жить.
А рождённому стону
Уготовить забвенье навсегда и теперь.
В одиночество лечь и заткнуть уши ватой,
Только зло неудач в слёзы не пеленать.
Просто надо на душу приладить заплаты,
Не спеша...
И молчать! И молчать? И молчать...
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
У подножья возвышения толпятся яркие представители разных слоев народонаселения - разночинный а-капелльный народ и безмолвные персонажи.
АРИЯ № 11 исполняет Пиито-песенный Герой.
Сколько буду я в мире – большом и серьёзном –
Прозябать, кувыркаться, любить и дружить?
Паутинок серебряных нить разорвать очень просто,
Но гораздо сложнее судьбу из осколков сложить.
А когда я умру (это действо уж не за горами),
Не заплачет никто откровенно, открыто и от души,
Моё пламя идей – не оплачет никто это пламя,
И неважно когда – в громыханьи или в тиши.
Я жить-то не жил, потому что имел свою Музу.
Эта Муза моя терпелива и предана мне:
Она в гуще людей проживала и хижине Крузо,
Но всегда впереди и на резвом, ретивом коне,
И когда колесо, что зовётся-то Жизненным молохом,
Разминало ребро, не касаясь основы и сфер
(Ждёт читатель мой рифмы
тяжёлого страшного молота,
Я его обману, как коварный и злой Люцифер).
А когда я умру (философски неверное слово),
Не поставьте мне крест –
геометриоправильный крест,
Я в иной ипостаси обязан явиться к вам снова,
Чтобы вместо "он был" вы всегда утверждали:
"О Н Е С Т Ь !"
После того, как Пиито-песенный Герой уходит под медленно гаснущий свет, образовавшуюся ненадолго темноту разрезает яркий луч света. Постепенно свет нарастает, множится софитами, боковыми прожекторами и рампой, наполняя всю сцену и высвечивая застывший разночинный а-капелльный народ и безмолвные персонажи.
На возвышении возникает фигура Апологетова с гитарой в руках. Аккомпанируя себе перебором незатейливых аккордов, Апологетов приближается к зрительному залу, останавливаясь на авансцене.
АРИЯ № 12 – исполняет Апологетов.
Замкнулся круг.
И, стоя в стороне,
подумал я (для жизни то не в новость):
"Он шёл не по канату - по струне.
И пробуждал своим аккордом Совесть.
Его не слушали - он яростнее пел,
его не слышали - до хрипа пел он снова.
Короток век - он всё-таки успел
для "Памятника" выковать основу.
Прозренье наше - длительный процесс:
за юмором скрывал он свой анализ
несовершенства, силою словес
раскачивал обрыдлый, мерзкий базис.
Лабораторной кабинетной тишине
в противовес распахивал он залы.
Как Паганини, на одной струне
он набирал любви народной баллы.
Звучали строки наперекосяк
застывшей в полусне горизонтали.
В гостях - как дома, дома - как в гостях,
он весь в работе, в суетном завале.
Друзья и недруги, реалии и маски,
и зыбь, и грунт, вода и монолит...
Как отделить от яви призрак сказки,
когда софит и светит, и слепит?
Он был не тот, кто закрывает веки
от блеска, света, ветра и стыда -
весь труд его во имя Человека.
Он соткан был из этого Труда.
Пауза прерывается всеобщим пением народной толпы с нарастающим звуком:
Мы рады были, что Высоцкий есть!
И вдвое рады, что Он вечно будет!
Мы рады были, что Высоцкий есть!
И вдвое рады, что Он вечно будет!
Мы рады были, что Высоцкий есть!
И вдвое рады, что Он вечно будет!
Фрагмент из книги "От Высоцковедения к Высоцкологии?.." [2011]
(Глава восьмая, стр.171-183)