В красном углу ее дома вместо икон – календарь.
Главные даты выделяет хозяйка ярко, у нее их всего-то пара:
день рождения дочки - тридцать первое, месяц - декабрь
(В Новый год оказалась щедра судьба на подарок),
а вторая дата ни разу не состоялась.
Нет, конечно, число год от года случалось, ставилось на полях
в тетрадях взрослеющей Даши. Да и мать становилась краше
раз в году: наносила помаду, в платье к лицу и с шеей в духах
суетилась по дому, из серванта на стол выводила посудные марши.
В полночь плакала за троих и шептала сумбур-молитву.
Время верности не преграда, надо только суметь привыкнуть.
Она сумела: и к нему за две ночи, и к годам без него,
к тишине, подрывающей нервы.
Он вернется. Пускай не сегодня, но
не готовить – нельзя, не одеться – тоже. Чисто женское суеверье.
Как бы выдержать и дождаться…
- Он вернется.
- Да как же, мам?! – Дарья в двадцать страдает из-за
тошной правды, что жизнь её – сувенир от отца на память.
- Не вернется! – не верит Даша в бестолковый парад сервиза.
- Успокойся, увидишь скоро.
Обещал он, - сказала мама,
уходя за помадой новой: прежняя стерлась под корень.